Поэтика моды

Шляпы Philip Treacy носят голливудские актрисы и члены английской королевской семьи. Во время своего приезда в Москву дизайнер Филип Трейси рассказал о том, какой должна быть современная шляпа.

– Становится ли это снова модным – носить шляпы?

– В том-то и дело, что нет. Во времена Кристиана Диора, в 1950-е годы, дамы носили головные уборы, и это было символом статуса, аристократичности. В 1960-е годы на первое место вышли прически. Все эти утрированно очерченные каре вытеснили шляпы, отказ от головного убора был протестом против благовоспитанного общества, против прошлого поколения. Сегодня шляпы тоже не носят. И именно поэтому их стоит носить.

– Что Вы имеете в виду?

– Модная шляпа сегодня – это вызов. Она – нефункциональный аксессуар. Она не защищает от холода и солнца. Но если она есть на голове, она должна быть запоминающейся, необычной, дикой.

– Ваши шляпы как раз такие: модели-«фасцинаторы» в виде птичьих клеток, кораблей, перчаток, деревьев, «порхающих» бабочек. А обычные шляпы Вы не делаете?

– Делаю, хотя это не слишком афишируется. Я очень хорошо отношусь к строгим головным уборам. И сам ношу именно их. Но идя на интервью, я нарочно не надел шляпу. Это было бы слишком претенциозно – шляпник в шляпе, я бы чувствовал себя странно.

– Почему на Ваших шляпах нет названия бренда?

– Концепция в том, чтобы сделанные мной модели узнавались без всякого логотипа. Потому что логотип убивает роскошь. Посмотрите вокруг: сегодня марки, относящие себя к люксовым, на самом деле мало чем отличаются от растиражированного «Макдоналдса». Вообще мир моды сильно коммерциализирован.

– Но Вы же сами участвуете в коммерческих проектах. Взять, к примеру, Ваше сотрудничество с компанией Baileys, для которой Вы разработали дизайн бутылки и придумали фиолетовую заколку-тиару.

– Это не совсем так. Во-первых, Baileys – ирландский ликер, а я сам ирландец. Во-вторых, это классика жанра: классическая форма бутылки, классический вкус. А я уж точно совсем не классический дизайнер. И для меня эта работа была вызовом, возможностью поиграть с классикой, сделать ее свежей, забавной.

– С какими материалами Вы работаете?

– Больше всего люблю перья. Мне нравится «рисовать» перьями, выстраивать коллажи, мозаики, создавать трехмерность. Вообще в шляпах меня привлекает именно трехмерность. Нет другого аксессуара, который был бы столь же архитектурным, объемным. Туфли облегают ногу, сумка слишком функциональна. А шляпа – практически самостоятельная личность.

– Самостоятельной, например, стала «рогатая» шляпка принцессы Беатрис. У шляпки этой есть даже страничка в «Фейсбуке». А когда Вы поняли, что шляпы – Ваше призвание?

– Еще в колледже (Дублинский Национальный колледж искусств и дизайна. – Пятница.). Как-то я на рынке купил простенькую соломенную шляпу и сделал из нее что-то вроде головного убора, в которых ходят матадоры. Я показал эту вещь своему учителю. И он у меня ее купил. Отличный результат, подумал я.

– Как Вы придумываете новую модель для конкретного человека – смотрите на овал лица, цвет глаз, возраст?

– Я думаю о ситуации, для которой шляпа предназначена. Шляпу сегодня зачастую надевают один раз, ради особого момента. Как правило, радостного, хотя для похорон я тоже делаю шляпы. Потом я думаю о характере, психологии клиента. Мне надо несколько часов с ним пообщаться, задавая вопросы, совсем не касающиеся головных уборов. Ну и конечно, я думаю о внешности человека. Шляпа, как бы это пафосно ни звучало, должна красить лицо и одновременно быть продолжением души.

– В Вашем послужном списке – сотрудничество с домами моды Chanel, Givenchy, Armani. Не приходится ли Вам идти на компромиссы с собственным стилем?

– Скорее наоборот. Скучно иметь дело все время только с самим собой. А каждый раз, разрабатывая головные уборы для других домов, я решаю интересные стилистические задачки, веду диалог с историей и философией другого бренда. Это очень весело.

Лаура Лусуарди, креативный директор Max Mara.

Ведомости. Как потратить. 2013. № 14 (131)