Поэтому птица в неволе поет

Согласно негритянской традиции, подарки детям дарят только при переходе из одного класса в другой. Понятно, что тому, кто окончил школу лучше всех, полагается особый подарок. Дядя Вилли с Мамулей заказали мне наручные часы с Микки-Маусом, как и у Бейли. Луиза подарила мне четыре вышитых платочка. (Я ей подарила три вязанных крючком салфеточки.) Миссис Снид, жена священника, сшила мне нижнюю юбку под выпускное платье, и почти каждый покупатель подарил по монетке в пять или даже в десять центов с наставлением «Только не останавливайся на достигнутом» или чем-то в таком духе.

И вот, вопреки всем опасениям, настал этот особый день, и я вскочила с кровати с первыми петухами. Распахнула заднюю дверь, чтобы разглядеть получше, но Мамуля тут же одернула меня:

– Сестра, отойди от двери и надень халат.

Очень хотелось, чтобы память о том утре осталась со мной навеки. Солнечный свет был, как и я, молод, день не достиг напористой зрелости – до этого оставалось несколько часов. Босиком, в халатике, я выскочила на задний двор, сказавшись, что хочу проведать свою молодую фасоль, а сама встала, впивая ласковое тепло, и возблагодарила Бога за то, что, несмотря на все содеянное мною зло, он позволил мне дожить до этого дня. Я была фаталисткой, боялась, что внезапно умру и не будет у меня возможности подняться по ступеням в актовом зале и с должным изяществом получить свой заслуженный аттестат. Господь в его несказанной милости даровал мне отсрочку.

Вышел Бейли, тоже в халатике, подал мне коробочку, завернутую в рождественскую подарочную бумагу. Сказал, что деньги на этот подарок копил несколько месяцев. Похоже было на коробку с шоколадом, но я знала: Бейли не станет копить деньги, чтобы купить конфет – у нас их и так под самым носом сколько угодно.

Своим подарком он гордился не меньше, чем я. Оказалось, это сборник стихотворений Эдгара Аллана По (или Эапа, как называл его Бейли) в переплете из мягкой кожи. Я открыла «Аннабель Ли», мы ходили туда-сюда вдоль грядок, ощущая между пальцами ног прохладную пыль, и декламировали прекрасные и печальные строки.

Мамуля приготовила воскресный завтрак, хотя и была пятница. После молитвы я открыла глаза – и увидела у себя на тарелке часики. День выдался лучше некуда. Все проходило без сучка без задоринки, я все делала правильно без всяких напоминаний, мне ни за что не попало. К вечеру я так разволновалась, что толку от меня по хозяйству было мало, но Бейли вызвался сделать все за меня, прежде чем принимать ванну.

За несколько дней до того мы написали специальное объявление для Лавки, и вот свет погас, а Мамуля повесила на дверную ручку кусок картона. Там было старательно выведено: «ЗАКРЫТО. УШЛИ НА ВЫПУСКНОЙ ВЕЧЕР».

Платье сидело идеально, все сошлись на том, что я в нем похожа на солнечный лучик. Мы зашагали вверх по склону к школе, Бейли – сзади, с дядей Вилли, тот все бормотал: «Ступай вперед, Младший». Ему хотелось, чтоб Бейли ушел вперед с нами – он конфузился из-за того, что двигается так медленно. Но Бейли сказал: пусть дамы идут вместе, а мы, мужчины, будем замыкающими. Мы все над этим вежливо посмеялись.

Из темноты, точно светлячки, то и дело выпархивали школьники помладше. Их платьица из папиросной бумаги и крылья как у бабочек не подходили для бега: до нас то и дело доносился сухой шорох рвущейся бумаги, а за ним – расстроенное «Ай-ай».

Школа так и искрилась радостью. Снизу окна казались холодными, неприветливыми. На меня вдруг накатило чувство, что мы не ко времени, и, если бы Мамуля не взяла меня за руку, я наверняка отстала бы и присоединилась к Бейли и дяде Вилли – а может, даже пристроилась бы следом. Мамуля отпустила несколько незамысловатых шуток – мол, у меня ноги к земле примерзли, – а потом потащила меня вперед, к ставшему незнакомым зданию.

Когда мы добрались до лестницы, ко мне вернулась уверенность. Вот мои «взрослые» друзья – выпускной класс. Волосы зачесаны назад, ноги смазаны маслом, на всех новенькие платья с заутюженными складками, у всех свежие носовые платки, маленькие сумочки – все пошито дома. Ну и задирали же мы все носы. Я присоединилась к друзьям и даже не посмотрела, как родные отправились искать места в переполненном зале.