Читаем Поэты 1840–1850-х годов полностью

Поэты 1840–1850-х годов

Антология , Евдокия Петровна Ростопчина , Михаил Александрович Стахович , Фёдор Алексеевич Кони , Юлия Валериановна Жадовская

Вот майором десять лет,А надежды нет как нетВ подполковники подняться:Всё смотры мне не клеятся,Всё робею на смотрах.Слово «смотр» наводит страх.Право, хуже всякой бабы!..Нервы, что ли, стали слабы?Чуть начальник впередиПокажись, стеснит в грудиИ, как иглами уколот,Весь вздрогнешь, по телу холодИ мурашки пробегут,Зубы дробь во рту забьют,Как в карете стекла; волосСтанет дыбом, рвется голос,Звон глухой гудит в ушах,Звезды бегают в глазах,Поле будто всё кружится —И изволь тут отличиться!..Пить для храбрости?.. И пил,Да лишь вдвое наглупил.Позапрошлый год стоялиМы в каре и всё стреляли.Вдруг командуют: «Вперед!»С фланга мне пришел черед.Уж недаром ненавижуЯ каре; засуетясь,Тут забыл назначить фас,Гаркнул: «Марш!» И что же вижу?Фасы — кто куда лицом,Как стояли врозь крестом,Дуют-дуют по долине…Я ж торчу один шестом,Одуревши, в середине.Музыканты тоже врозь,Кто куда… Беда, хоть брось!Не забуду и поныне,Как тогда со всех сторон,Как на падаль тьма ворон,На меня поналетелиКомандиры, — ели, ели!Как душа осталась в теле!А начальники у нас,Как расходятся подчас,Матер[щиной] так и хлещут,И иные этим блещут.Прошлый год, судьбе назло,Мне как будто повезло:На смотру и в построеньяхЛучше шло, чем на ученьях.Я ошибся только раз,Да и то дым пушек спас.Ну, я думал: в добрый час!Чтоб не сглазить, перед старшимЦеремониальным маршемНам пройти уж нипочем!Не замеченный ни в чем,Верно, буду я представлен!План уж был в уме составлен,Как полковника схвачу,Как и выше поскачу.И в мечтах лечу, лечу…Вижу: армия большая,Все колоннами идутИ, знамена преклоняя,Все мне почесть воздают;Барабаны громко бьют,Громко музыка играет,И народ кругом зевает,Дамы так ко мне… а яТак марши́рую свободно…Но постой, мечта моя!Наяву идут повзводно,Вот идут, идут, идут,Ровным шагом землю бьют,Поле чистое трясется,Эхо близких рощ и горВторит музык стройный хор,Сквозь аккорды крик несется:«Рад стараться, ваше…ство!»И на лицах торжество.Взвод щетинистой грядоюВзвод сменяет чередою;Всё вперед, вперед, вперед…Вот подходит мой черед.Рад — и страшно, сердце бьется:Что, как вдруг с ноги собьетсяБатальон мой?.. Никогда!Нет, взошла моя звезда!..Но… и вдруг мечта остыла,Точно громом поразило,Точно с неба слышу: «Стой!..»Барабанов смолкнул бой,Стихло всё, остановилось,Разом в землю пригвоздилось,Замерло — лишь там и сямПотихоньку по рядамОфицеры пробегаютИ ряды свои ровняют;Вот и те уж по местам,Все чего-то ожидают.Все боятся; но зачем?Для чего бояться всем?Есть за всех один несчастный —Это я!.. О рок ужасный!Так и есть: в мой пятый взводПрямо корпусный идет.Вот всевидящее око!Он подметил издалекаУ канальи у однойВ пятом взводе под сумойС табаком кисет проклятый.Погубил меня взвод пятый!Ждал схватить иль чин, иль крест,А попался под арест!Хуже ж всех годов мне этоБыло нынешнее лето.Только третий боевойКак пойдет — хоть волком вой!Знал претвердо на ученье,Тут не то — нашло затменье!А жолнера поутруКак просил я на смотруПодсказать мне, но лукавыйВсё об Леленьке кудрявойОб своей, видно, мечтал,В голове всё, видно, бал…Молодежь!.. А мне от балаОт его уж так попало,Хоть в отставку подавай!Эх, отставка — вот так рай!..Никаких смотров не знай!Сам себя лишь только знаешь,Сам себе лишь отвечаешь.Вот другим везет… а я?Знать, такая колея!..Больше ль знает Пятогреев?Иль умней меня Михеев?Ха-ха-ха! или Рубцов?Уж глупейший из глупцов!А Зубанов с красной рожей,На говядину похожей,А Биршнапс, а Муано?Все полковники давно,Все с полками набивают,Чай, карман да поживают,Как царьки; один лишь я…Просто дрянь судьба моя!Всюду запятые, точки.Знать, родился не в сорочке.Нет, довольно! Решено —Выйду! Уж пора давноНа покой, чего тут ждать?Ведь мне каждый смотр обидноПеред фронтом срам глотать.А устав мудрен! Мне, видно,Нечего здесь больше ждать,Генералом не бывать!..Да и это незавидно!Ну, положим, генерал…Экой важный капитал!Что от этого прибудет?Ведь начальство всё же будет,Так же будет распекать,Да тогда еще стыднее.А ведь с чином не умнееСтанешь — так же будешь врать!..Содержанья и прибудет,Так расходов втрое будет:Надо уж себя держатьНа вельможескую стать;И шитье, да и нельзя жеОбойтись без экипажа…Голь, как нынче, будет та же.Вышел бы, да вот беда:Чем кормиться-то тогда?Пансион?.. Велико дело!А уж крепко надоело!..Разве к статским перейти?От смотров хоть бы уйти,Но и там беда повсюду:В статской я надворным буду,А надворный там велик,Там надворный, без сомненья,Уж начальник отделенья —Я ж к бумагам не привык.Что ж я буду за начальник?Мне любой столоначальникЗавернет везде кавык:Там, где взять, — себе оставит,А бумажку ту представитМне, с которой лишь беда,И распутывай тогда!А как дел-то сам не знаешьДа в законах не смекаешь —Не подскажет важный чин,И, не справившись один,Поневоле всякой мошкеПоклонись чернильной в ножки,А не то тебя под судЭти мошки упекут.В статской важны чин и званье,Но важней законов знанье.Впрочем, есть и там места,На которых и спроста,Без особенной науки,Можно греть порядком руки.Не об жалованье речь,Совесть можно сбросить с плеч!Не такие нынче годы!Говорится про доходы.Например, комиссарьят,Или провиантский штат,Иль полиция, таможня…Вот уж, говорят, там можно!Только с прочими делись,А иначе берегись!..Прах возьми! Да я б делился,Да и сам бы понажился!Этак бы сначала домВ пять этажей, да притомЧтоб и в нем всего битком.После сбил бы помаленькуВ хлебном месте деревеньку.А хозяйством править лень —Клал в ломбард на черный деньЧистоган… Когда б понажил,Я б раскланялся и зажил,Как второй Сарданапал,И тогда задай-ка бал.Глядь, в числе гостей попал,С уверениями в дружбе,Тот, кто прежде так на службеПросто со свету сживал.Принимая всех радушно,Я б простил великодушноПрошлое врагам моим,Я бы даже на смех имЗадавал обеды часто.«Ваше пр — во» тогда б уж баста!Клим Матвеич, Петр Лукич,—Поименно просто кличь.Вот к такому бы местечкуПриютиться человечкуСлавно б!.. Кто ж добру не рад!Только вот что говорят:Что туда без денег врядПопадешь… подсунуть надо,Да ведь как!.. Исчадья адаВедь нельзя сказать берут —Чисто-начисто дерут,Начиная с самой справки.Ты придешь: как точно в лавке,Там на всё уж такса есть,И не стоит мало несть.Единичными рублямиТам с простыми писарямиНе поладишь, им на чайТож полсотенку подай,—Вот тогда язык развяжутИ вакансию укажут,Да научат и уму,То есть сколько и комуДа и в руки ль самому.Может, где важней супругаИль секретная подруга,Что и к ним с поклоном снесть,Где и к ним лазейка есть.Ведь с бумагами ему, чай,Неровён бывает случай,Часто в ночь… так дай ему.Умный писарь — член в дому.Он и там смекнет делишком,Где, хоть это редко слишком,Что начальник — правоведИль студент задорных лет —Щекотлив вдруг до дохода;Ведь в семье не без урода,—Их глупцами и зовут.Ну, так писарь верно тут,Как всегда, на шаг от плюхи,Знает хоть, когда он в духе.Что ж, и это верный ключ;Гром гремит не всё из туч,Часто из… Так писаря,Откровенно говоря,Даром, что ли, прижимают?Нет, себе, чай, цену знают!С виду мошки; а министр,Как ни будь умом он быстрИ глубок, а донесеньеИль секретное решеньеПишет сам ли?.. Писаря —Четко нужно для царя.А министру до того ли?..У великих всех людейБыстро бьет фонтан идей,В спехе брызжет поневоле,Да наставит лишь крючков;Почерк гениев таков.А иной бы рад стараться,Да спасует… а, признаться,Поглядишь: барчата всеБойко мелют по-франсе.А взгляни в чистописанье —Тотчас встретишь оправданье:«Кантонистов, что ли, нет?Это низко нашим чадам!»Русский ум наш крепок задом.А вот тут… с писцом секретГосударственный и важныйРаздели… Хоть не продажныйЭтот писарь, может быть,Да мадерцы как не пить?..Часто нехотя напьется,А напьется — и проврется,И, что чтится за секрет,Глядь, обходит весь уж свет.И шути тут с писарями!..Еще милостивы с нами!Много ль есть учителей,Чтобы смысл науки всей,Смысл в ученье столь глубоком,Как достать местечко с соком,Передал одним урокомИ полсотни только б взял?..Бескорыстия идеал!Право, сотню дам охотно.Так, купив себе маршрутИ карман набивши плотно,Отправляйся выше… тут,Тут уж тысячи берут.Выше — уж десятки тысяч!Ух бы их на конной высечь!Поневоле после всяк,Заплатив за место так,Всё вернуть скорей захочетИ, как жадный волк, наскочитВымещать всё над казной.И бессовестно инойВслух кричит: «Казна богата!Грех обидеть ближних, брата,У казны ж не грех украсть,Есть кому ее накласть;Коль казны и недостанет,Так министр кой-как натянет:Министерский ум глубок,Он из камня выжмет сок —И казна опять богата!»Так, забывши всё, что свято,Рассуждается у нас.Только если в добрый часСовесть как-нибудь разбудишь,—Вовсе иначе рассудишь.Тут увидишь, что казнаНе для кражи собрана.Сборы все и приношеньяНа благие учрежденьяС нас правительство берет.Стало, кто казну дерет,Тот у ближних благо кра́дет.Пусть кто хочет душу гадит,Мне ж таких не надо мест —Совесть грозная заест.Всё терпением залечим,Да притом подсунуть нечем:Шарф на выжигу, темляк,Ну хоть два, хоть три, да знак —Вот и всё… Нет, с этим дудки!С этим близ трактира будкиНе получишь. Вот мечтай,Замки строй и рассуждай:Ноль на ноль сто раз помножа,Всё в итоге будет то же.Всюду деньги! Даже в райХочешь — денежки подай,Хоть умри без покаянья.Но когда есть состоянье,Лишь пожертвуй в церковь вклад,Да побольше — что тут ад!Нипочем! Весь век молитьсяБудет пастырь за тебя.А без денег за себяСам молись. Беда, коль грянетНевзначай последний часИ застанет средь проказ!Бедный! Кто тогда предстанетПред судьей на небесахВыручать тебя в грехах?Кто врата отворит рая?Чья молитва? Отпевая,Пастырь, сам как бы стыдясьБога за тебя, свой гласНе возвысит в песни сладкой,А, как будто бы украдкой,Он сквозь зубы над тобой«Со святыми упокой»Проворчит в скороговоркуИ в червивую каморкуНе проводит бедняка:Вишь, от церкви далека.С стройной, громкою мольбоюНад богатым к небесамИз кадила фимиамВьется пышною, густоюАроматною волной.Бедным фимиам иной.Им, посмотришь, и кадилоТолько-только бы чадило.Деньги, деньги — счастья ключ!Но постой! Надежды лучНе совсем угас покуда,Не совсем еще мне худо —Дай-ка я за ум возьмусь:Почему я не женюсь?Да, женюсь, и на богатой,Дам щелчка судьбе рогатой.Как богатой мне не взять!Иль невест богатых мало?Иль во мне что недостало?Чем не муж я? чем не зять?Штаб, густые эполеты,Шпоры, конь, усы и лета!Что ж, в поре я, просто хват,Хоть немножко толстоват…Это возбудит почтенье;Хуже ж, если б был худой.Скажут: верно, он больнойИль худого поведенья.Всё, что надобно женеЖдать от мужа, есть во мне:Чин высокоблагородный,И притом собой дородный.Что ж еще? Уж для купчих —Это сущий клад для них.Кстати ж, слышал, у Кулькова,У подрядчика лесного,У купца-бородача,Старовера, богача,Хлебосола записного,Уж назначен миллионДочери. Когда бы онОтдал мне ее… Не худо!Аппетитненькое блюдо!Право, нечего зевать,Надо сваху засылать,А потом принарядитьсяПоновей, понадушиться,Можно и духов достатьИ помады хоть у франтов,У бригадных адъютантов,Взять у них же орденок,Да батистовый платок,Да часы на случай, с дочкойКоль придется говорить,Пальцем баловать с цепочкойИ носочком такту бить;Шарф надеть, позвонче шпоры,Да, поднявши плечи, грудь,Эполетами тряхнуть,Да погромче в разговоры…Посмотрю я, как тогдаМне откажет борода!С бородой, в сибирках, тести —Деньги есть, так ищут чести.Раз при мне один купец,Мужа дочери смекая,Как заботливый отец,Все сословия сличая,Вот что вывел наконец:«Выдать за купца не худо,Да не худо, как покудаХорошо дела идут;Но беда подчас и тут.Сколько б в руки ни попалоДенег, — кажется всё мало:Хочется учетверить —В оборот рискнет пуститьДа с казной в подряды вступит,Думая, что вот-то слупит!Ан, глядишь, в капкан попал,Поминай свой капитал!До ковша в дому опишутДа в мещане перепишут.А мещанин — что холоп:Чуть набор — забреют лоб.Зять — солдат, и дочь — солдатка, —Нет, для батюшки несладко.Я умри, умри жена —Дочь пропадшая. Она —Иль на месте оставайсяВек замужнею вдовой,Иль цыганкой век шатайся.…..Вот подчасЧто случается у нас,У купцов, от оборотов!Долго ль дело до банкротов!А коль чуть остерегись,С капитальцем поприжмись,Так беда от патриотов —Только и звенит в ушах,Что торговля-де в рукахНаша вся у иноземцев,Англичан, французов, немцев,А что наши-де купцыПросто неучи, глупцы.Вот как хочешь и вертися.Впрочем, если попадисяЗять почетный гражданин, —А, тут не кафтан одинШитый, тут уж есть и льготы;Впрочем, всё же обороты!..То ли дело дворянин!По уму хоть бы не годенИ душой неблагороден —Всё ж себе он господин,Хочет — спит, а хочет — служитИ об детушках не тужит:Хочет — воспитает сам,Нет — раздаст по корпусам;И того нет — всё ж барчаты —Не посмеют взять в солдаты.Но коль выше забирать,О, так надобно, чтоб зятьНепременно был военный, —Это самый сан почтенный!..Ни фальшивых нет весов,Нет ни взяток, ни крючков,Что в других так ненавистно:Тут всё чисто, бескорыстно».Оттого-то, как магнит,Так мундир к себе манитВсех, кто с чистою душоюИ невинной простотою.Дети… дай им барабан,Дай гусарский доломан,Саблю, знамя… А в предметеУ девиц в семнадцать лет,Хоть в глуши живут, хоть в свете,Всюду, вечно эполеты,Шпоры, усики, колеты.Да и все, — явись в мундире,Все дают дорогу шире.Да еще бы!.. Кто же насИ спасает в грозный час?Шутка, право, нелегка ведьЛоб и грудь свою подставить,Чтоб другой лишь был прикрыт,И за всё лишь полусыт.Поневоле уваженьеК ним питаешь и почтенье!Только немцы на Руси,Боже нас от них спаси,То есть те, что здесь торгуют,Про мундир всегда толкуют,Что не стоит он гроша.А в нем нет, знать, барыша!Говорят вишь: «Гольден трессен,Абер только нихтс цу фрессен!..»С жиру бесятся они,А на совесть загляни —Что всё держит? Штык российский.Что же, прусский, иль австрийский,Иль <еще> иной какойВ мире водворит покой,Чтоб спокойно проживалиДа спокойно торговали?..А, да что и говорить,С ними бисер лишь сорить!Бросив родину святуюИ навек в страну чужуюЗа одним лишь барышомКто бежит — что толку в нем?Уж плохие эти братья,Их иудины объятья!Деньги бары к ним везут,Деньги сами здесь сосутИ живут, как бары, пышно.В благодарность только, слышно,Всё мерещится им кнут, —А народ зовут рабамиИ бесчестными плутами!Честен немец в мелочах,Только царство их в бедахВек Россия выручала.Что ж, своих сынов, что ль, малоУ отечеств славных их?Нет, не мало, коль от нихНам, и дома мы, а тесно;Отчего ж им неизвестнаПлутовская наша честь,Рабская — всё в жертву несть,Чтоб спасти страну родную?С честью их забравши сбрую,Деньги, трубку и кисет,Всякий там бежит от бед,Чтобы как в тревоге шумнойСвой титу́л благоразумный,Разорись, не запятнать,Чтоб у нас им щеголять.Чести он у них замена;Нипочем для них измена,Так от них нельзя и ждать,Чтобы должное воздатьБескорыстной чести ратных —Это чуждо душ развратных.Но корысть что хочешь ври,А посмотришь, все цариИ у нас и в целом миреОтчего всегда в мундире?Знать, в мундире что-то есть,Что ему такая честь!Слухи ж ходят об невестеТаковы, что ей не к чести,Да она, быть может, тутКак ни в чем… Ведь это плутРаспустил всё Курозвонов,Подпоручик. По его,Я ведь тоже из бурбонов.У него ведь ничегоНет святого, — хвастунишка,Пустомелишка, мотыжка;Хуже нет в полку у нас,А посмотришь, как подчасНос подымет, глазки сузит,Зафидонит, зафранцузитИ с презрением на светВ свой расколотый лорнетПо верхам глядит!.. О, я быВышколил его, когда быВ мой попался батальон:Надежурился бы он!..Соком бы бурбон достался,Ни к чему бы придирался.Младшего легко прижатьИ всегда остаться праву,В каждом что-нибудь сыскатьМожно, что не по уставу;Ну хоть пуговица будьНабок нумером чуть-чуть —И довольно. Сбил бы с тона,Я бы дал ему бурбона,Дурь бы в нем поунялась.Вот что сбредил: будто разСваха вдруг к нему явилась,Уверяя, что в негоДо безумия влюбиласьДочь Кулькова, и его —Было свахе порученье —Звать к обедни в воскресенье,И обещан миллион.Будто б и поехал он,Да взглянул: ряба, в веснушках,Да в таких как будто в мушках,Носа, глаз не разберешь,И как двадцать пять одёж.Двадцать пять, и все на вате,Вот какая в перехвате…Руки! Плечи! Но, скрепясь,Будто он на этот разПодмигнул ей для потехи.Сваха видит: есть успехи,И с зарей к нему опять,Тащит в дом уж представлять.Будто был он у КульковыхИ что тьму достоинств новыхТам он в дочке их открыл,То есть, что бы ни спросил, —И аза в глаза не знает,Книгу в руки забираетВверх ногами, как подашь,И по всякой «Отче наш»,«Богородицу» читаетПо складам, не жди конца,Кличет «тятенькой» отца,Словом, словом — просто дура,На невест карикатура…Будто он — поклон и вон,Несмотря на миллион.Видишь, партией такоюОн рассорился б с роднею,Что родные — все князья,Говорит: «И сам-то яБыл пажом и по талантамИ ученью первым был;Верно б, в гвардии служил,Был бы флигель-адъютантом,Если б ротный командирНе придрался. И мундирБыл уж сшит Преображенский…Мужичина деревенский!..Сам курил, а нам куритьВздумал строго запретить.Ну, конечно, нагрубили —Мы почти уж сами былиОфицеры!» — И затемИм надели лямки всем,И в полку нам без того быНе видать его особы.И давно б он вышел вон,Да в полку хороший тонБез него пиши пропало!Нас ему, вишь, жалко стало,Да полковницу притом,Что она всегда по нем,Чуть его в гостиной нет…С муженьком постыл ей свет,А иначе почему жТак к нему придирчив муж?Службу он ведь твердо знает,И полковник распекаетЗа жену — не за устав,А что он всегда был прав,Несмотря что раз в неделюВерно он свою постелюНа гауптвахту посылал.Словом, столько он болтал,Лгал по поводу Кульковых,Столько фраз про них суровыхВ полк изволил распустить,И затем всё, чтоб отбитьИ других, кому женитьсяВдруг охота разгорится,Чтоб, попав в Кулькова дом,Не разведали о немИ, конечно б, осмеяли,Как узнали б о скандале,С каковым его КульковСам прогнал. А от долгов,Как мундир уж был в закладе,Как пришлось уж Христа радиЗанимать у денщиков,Как за всё уж он хваталсяИ к Кульковым подбирался,От чего ж и бредил он,Что какой-то миллионСкоро где-то он достанет,Всех купать в шампанском станет.Бредил месяц или два,Знать, надеялся сперва,И тогда про дом КульковаНикому в полку ни слова,А напротив, иногдаГоворил, что не бедаЧеловеку борода:И за что ж ее поносят?Ведь ее французы ж носят,И что в царстве, наконец,Дело первое — купец.Будь век мир — солдат не нужен,Честен люд — судья досужен,Некого судье судить,Некого солдату бить,А покушать всяк попроситИ одежду тоже носит.Где же взять всё?.. У купца.Видно, видно шельмеца!Так Кулькова пусть красоюИ не славится большою,Да в красе и толку нет!Будь теперь хоть маков цвет,Будь она хоть розан, всё жеБудет, верно, в сорок летНа ровесниц всех похожа.Кто тогда их разбиратьСтанет голову ломать,Кто тогда была какая,Иль кривая, иль косая,—Все равны, а той лишь честь,У которой деньги есть,У какой попить, поестьМожно вкусно, той и честь.Где обед хорош и вины,Где на славу в именины,Пир на праздниках дают —Все туда с поклоном льнут,Все покушать даром падки,Да к тому ж, коль блюда сладки,Так посмотришь, не одинТам хлебает господин,Позабыв породу, чин.Выгодным найдя смиренье,Там забыл про вдохновенье,Примирясь с толпой, поэт..И кого, кого там нет!Штука важная обед!И спроси из нас любого,Хоть профессора иного,Про хозяйку: что, умна ль?Что, любезна ль? что, ловка ль?Да подобной нет — все скажут:Сласти всем язык подмажут.И про нас заговорят,Что такие есть ли вряд.

Читаем Поэты 1840–1850-х годов полностью

Поэты 1840–1850-х годов

Похожие книги

Все жанры