Поезд для Анны Карениной

– Вы читали мое личное дело? – поинтересовался Январь. – Я пришел в отдел по особо важным преступлениям из специального информационного отдела Совета безопасности при правительстве. Меня назначили проконсультировать вашу группу на этом деле с банковским мальчиком, ну я и попросился потом к вам. Знаете, сколько народу работало в этом информационном отделе? Четыреста двадцать человек только в одну смену. А их, смен, было три. Никто толком не знал, какого рода информацию обрабатывает, потому что конкретно на твой компьютер поступал какой-то объем, ты его сортировал по символам, ну, по словам определенным, именам, и все. Отсортированный материал шел следующим сортировщикам и так далее. Вам это ничего не напоминает?

– А что это мне должно напоминать? – удивился Карпелов. – Январь, ты как попал в этот центр?

– Из армии. Я служил на флоте, специальные системы наведения и поиска. Отличник боевой и так далее. Не отвлекайтесь. Меня сразу удивило, какого рода бумажки я на экране сортировал, вернее, сортировала программа, а я отслеживал. И почему это вам ничего не напоминает? Вспомните, вы ставите квартиру на прослушку, слушаете неделю, две, потом ваш слухач прогоняет записи и выдергивает то, что ему нужно, из большого количества материала по отдельным словам, именам, ну?

– Чего – «ну»? Ты еще советскую систему вспомни, там некоторых месяцами слушали.

– Отличный пример. А потом все, что записано, прогоняли быстро на кодовое слово или имена.

– Точно, – пробормотал Карпелов.

– А теперь представьте, что все документы, бумажки, любовные письма, приказы и заявления всего нашего народонаселения поступают в одно место. Вы должны отловить в этом месиве то, что представляет интерес для органов безопасности.

– Подожди, как это – поступают? Откуда? Ты хочешь сказать, что владельцы этих бумажек не знают, что...

– Конкретный пример. Странно было бы предположить, что секретная организация, такая как, например, «Белые Погоны», честно отправляет копии всех своих протоколов, приказов – ну, я не знаю, всего, что пришлось записать! – в какое-то место для отчета. А я выдернул ее записи. Случалось, что, работая в центре, я читал в одну смену до сотни листов стихов, бухгалтерских отчетов и распоряжений с грифом «особо секретно» одновременно!

– Как это? – Карпелов почувствовал, что тупеет. – Как это попало в этот твой центр?

– Как, как... Я сам дурел. А сегодня мне пришла в голову одна мысль. Это из области фантазии, я говорил. – Январь замолчал, перегнулся через подоконник и вдруг спел в прямоугольник окна, в границу лета, шумной жизни и комнаты в шестнадцать квадратных метров:

– Летят утки... Ле-е-етят у-утки и-и-и два гу-уся-а-а.

– Январь, гони свою фантазию немедленно!

– Ксероксы.

– Это все? – спросил Карпелов через несколько минут полного молчания.

– Все! – Январь явно гордился собой.

– Ну так, значит, иду я отксерить нужную мне справку или копию какую, и что дальше?

– Все, что ксерится или идет по факсу, поступает через специальную систему сканирования на общий информационный компьютер, единый для установленных систем. Только об этом никто не знает.

– Что, все ксероксы, которых как собак нерезаных в каждой подворотне?..

– Все небольшие личные сканеры, все ксероксы и факсы издательств и бухгалтерий, заводов, казино, банков и так далее. И я еще не придумал точно, может, этот универсальный сканер стоит и на принтерах.

Карпелов, задумавшись, представил себе огромную, натянутую порванным чулком паутину на всю похудевшую тушку его любимой страны.

– Но ты же не знаешь точно, откуда поступала та информация, которая обрабатывалась в этом твоем центре!

– Вы просили фантазию, и поподробней. Объясните, если можете, по-другому, откуда еще в одну кучу могут свалить неисчислимые любовные романы, бухгалтерские отчеты обувной мастерской, копии финансово-лицевых счетов и исковых заявлений в суд, детские рисунки с поздравлениями папы с днем рождения и подробные отчеты частных детективных агентств? А проверить, насколько я прав, можно только опытным путем. Но я еще это толком не обдумал. Будем проверять?

– Что? – не поверил своим ушам Карпелов.

– Я говорю, что если вы желаете точно убедиться, прав я или нет, то в свободное от основной работы время можем создать группу. По выяснению незаконного использования электронных систем для тотальной слежки за населением России, что противоречит конституционным правам этого самого населения.

– А нельзя просто покопаться в каком-нибудь первом попавшемся ксероксе и найти этот твой, как его... сканирующий приборчик? Когда вообще его туда засовывают? У нас вся техника зарубежная, не могут же официально проводить такой заказ?!

– Покопаться нельзя, – авторитетно заявил Январь. – Это может быть крошечная плата. И ставят ее, конечно, здесь.

– Знаешь... – задумался Карпелов и вдруг спросил:

– А ты меня не разыгрываешь?

Январь неопределенно пожал плечами, но смотрел честно и грустно.

– Давайте решим точно, чего мы хотим, – предложил он, – по Кургановой.

– Говори, что узнал. – Карпелов нахохлился, ему вдруг стали неприятны все эти отдыхающие рядом люди.