Поезд идет на восток

В этой работе многое поначалу мне было непонятно, хотя, будучи среди них совершенно «белой вороной», я старался этого не показывать. Для меня главным было то, что можно было спокойно выполнять свои обязанности и спокойно потом отдыхать вечером в нормальной обстановке. Общение с телевизором помогало получать дополнительные знания в языке, а также помогало расширять страноведческие познания. Желание вникнуть в суть происходящих не экране событий заставляло максимально концентрировать внимание и слух. Как раз то, чего мне явно не хватало для улучшения восприятия на слух и правильности произношения, что было быстро замечено одной из китайских инвесторов этой компании, которая представилась киноактрисой. Женщина, лишенная какой бы то ни было политкорректности, откровенно смеялась над моими ошибками в китайском языке. (Как же хотелось мне встретить ее потом, через несколько лет, но в тех кинематографических кругах, в которых мне потом пришлось работать, ни среди звезд китайского кино, ни даже среди простых китайских артистов ее почему-то не оказалось. Думаю, что фильмы с моим участием она все-таки видела, а вот фильмов с ее участием мне увидеть так и не удалось).

В номере был холодильник, поэтому вечером можно было взять чего-нибудь перекусить или заранее купить и положить туда пиво, которое могло очень пригодиться на следующей день. В мою задачу входило улаживание конфликтов между администрацией и туристами, но конфликтов особых не было, поэтому все шло нормально. Нормально, но только до тех пор, пока не поползли слухи, что новой группы русских туристов для приезда в Китай наша компания уже набрать не может. Руководители ссылались на новый таможенный закон с большим налогообложением, хотя на самом деле, похоже, причины были в другом: в непорядочности фирмы по отношению к своим клиентам. Случались невыполнения обязательств по срокам доставки грузов, по объемам багажа, а также большими сложностями с китайскими партнерами. В пятницу прилетел пустой самолет только для того, чтобы забрать моих туристов и здешнюю администрацию во главе с Володей. Вечером пришел Володя и произнес сакраментальную фразу:

– Извините, фирма в ваших услугах больше не нуждается, поскольку фирма приостанавливает свои действия.

Не знаю, что после такой фразы чувствуют работники в буржуазных странах, может быть, уже с понятием относятся к таким возможным вариантам, но мне было довольно погано, несмотря на то, что расчет был произведен честно. Спасибо, по телевизору в этот вечер показывали фильм «Москва слезам не верит» на китайском языке. Очень кстати, а главное, в тему.

Вечером, очень поздно пришел Саша, принес свои вещи и кучу разных сувениров. Он тоже готовился к отлету, ведь с закрытием фирмы он лишался работы, а значит, и оставаться здесь не имел возможности.

– Как дела, Саша? – спросил я его.

– Да уж какие тут дела! – безнадежно махнул он рукой. – Весь вечер выясняли с Лю, лететь или не лететь мне с последним самолетом.

– Ну, и что Лю? – на всякий случай спросил я, хотя прекрасно понимал, что с ней происходит, а тем более как к этому отнесутся ее родители.

– Плачет, – ответил через некоторое время Саша.

– Неужели, ты оставишь ее одну? Ты ведь знаешь, что ей в Китае теперь только в петлю.

– А что мне делать?! Я не могу остаться, у меня нет здесь работы, а значит, нет и визы.

– Мне трудно судить о ваших отношениях, но если ты действительно любишь ее, то забирай ее с собой.

– Сейчас у меня нет выхода, надо лететь, а потом посмотрим, как быть.

Саша стал сосредоточенно собирать свои вещи. Утром мы распрощались, и они улетели в Россию. Через некоторое время я узнал, что Лю тоже уехала в Москву, где они с Сашей поженились, но жить вернулись в Китай. Еще через несколько лет однажды в аэропорту Шереметьево я встретил Сашу уже с маленькой Леночкой, бойко разговаривавшей на двух языках сразу.

11. Хождение по мукам.

После той работы в «Алтурсе» мне пришлось вернуться к своему разбитому корыту, то есть продолжить работу на рынке у прежних хозяев, с которыми, к счастью, не успел разорвать отношения. Сидеть зимой в большие морозы и сильные ветры на вольном воздухе, когда создавалась обстановка нетерпимости ко всем проявлениям «буржуазного» воспитания, было не очень приятно. Китайцы-южане, не привыкшие к таким холодам, натягивали на себя из одежды все, что только можно, и сидели хмурые. Ситуация чуть менялась, когда прибывал очередной поток покупателей.

Однажды у нашей лавки нечаянно споткнулась русская девушка. Маявшись целый день от безделья, я уже научился не очень-то обращать внимание на проходящих, но тут не удержался:

– Осторожнее, девушка! Но раз уж вы здесь споткнулись, то не проходите мимо!

Девушка остановилась и стала оглядывать наш товар.

– Очень красивая! – заметил по-китайски сидящий рядом со мной Алун.