Поезд на Правдинск идет без остановок

Макар не пытался сопротивляться. Он все еще находился в состоянии шока и никак не мог понять, где оказался и кто эти люди, которые, грубо толкаясь и матерясь, вели его через темный узкий коридор. Потолки были такими низкими, что Макар не мог толком даже поднять голову и посмотреть, куда они идут. Перед глазами жабьей кожей проплывал бесконечный неровный рельеф грязно-серого бетонного пола. Со стороны происходящее должно было напоминать какой-то странный перформанс. Макар вспомнил, как прошлой зимой ходил на иммерсивный спектакль, устроенный одной правозащитной организацией, – там зрителей делили на заключенных и охранников. Ему выпало быть надсмотрщиком, и сейчас он подумал, что та роль нравилась ему больше.

«Может быть, это розыгрыш? – подумал Макар с надеждой. – Раньше было такое шоу на ТВ, вдруг и сейчас идет. По всей площадке стоят скрытые камеры, сначала меня будут пытаться запугать, а потом бац! Музыка, шары, конфетти, из-за угла выскакивают радостные ведущие».

Впрочем, почти сразу он отверг свою догадку как маловероятную: вряд ли кто-то будет поджидать случайного гостя на заброшенном секретном объекте. Да и пуля, прилетевшая ему в грудь, не была похожа на бутафорскую. Получается, его поймали военные? Но почему тогда они одеты так странно и старомодно? Может быть, это охрана какого-то закрытого ведомственного музея?

Размышления прервал резкий тычок в бок.

– Стоять! – гаркнул тощий и указал Макару на венский стул, стоявший у выкрашенной черным металлической двери. – Жди тут, тебя вызовут.

Солдат застегнул верхнюю пуговицу на гимнастерке, осторожно постучался и, дождавшись глухого «войдите», приоткрыл дверь и проскользнул внутрь вместе рюкзаком и фотосумкой. Макар остался один на один с щербатым. Прошло минут двадцать. Военный устало перетаптывался с ноги на ногу и вздыхал. Потом зажал одну ноздрю пальцем и высморкался на пол. Макара передернуло от отвращения, он отвернулся. Щербатый среагировал мгновенно.

– Только рыпнись, курва, я тебя мигом порешаю! – потряс он винтовкой перед лицом фотографа.

– Зачем так грубо? Я же спокойно сижу, бежать не пытаюсь.

– Еще побалакай мне тут! С особистом разговаривать будешь.

– Скажите, это все какой-то спектакль? Вы актеры?

– Шо-о-о-о?! Ты кого актором назвал?

Щербатый занес винтовку, чтобы ударить наглеца прикладом, но в этот момент открылась дверь. Первым в коридор бесшумно выскользнул уже знакомый Макару тощий военный, за ним не торопясь вышел крупный мужчина в синем кителе.

– Терещенко, отставить самоуправство! Задержанный, проходите.

Макар послушно вошел в кабинет. Комната, в которой они оказались, была довольно большой, нижняя часть стен покрыта зеленой краской, верхняя – частично облупившейся побелкой. В кабинете царил полумрак. Под потолком горела какая-то совсем слабая лампа, едва добивавшая до пола. Основной свет шел от зеленой лампы, стоявшей на массивном деревянном столе.

Солдат снял с Макара ветровку, повесил на вешалку и принялся обыскивать карманы. Найденные смартфон, кошелек и ключи он передал чекисту. Тот взял вещи и положил на стол. Затем неторопливо и как бы нехотя надел на Макара наручники и приказал конвоиру выйти. За спиной солдата хлопнула дверь. Особист с хрустом повернул замок-защелку и указал фотографу на стоявший посреди комнаты низкий стул. Сам он убрал ключ от наручников в один из ящиков и встал, упершись в столешницу кулаками, словно готовящийся к нападению бык. Макар почувствовал, что энкавэдэшник нависает над ним, буквально вдавливает в пол. Чекист не спеша выложил на стол содержимое рюкзака, повертел в руках камеру.

– Ну что, гражданин, рассказывайте, как вы оказались в Кривдинске, – наконец обратился он к Макару. – Хотя гражданин ли вы?

Энкавэдэшник с торжествующим видом потряс бланками иностранных паспортов.

– Где я, простите? – спросил Макар удивленно.

– Не придуривайтесь, задержанный, вы прекрасно знаете, что находитесь в закрытом поселке химического комбината, названного в честь героического комиссара Евсея Кривдина. Или, говоря простым языком, в Кривдинске. Судя по вашей аппаратуре, ваша заброска к нам тщательно готовилась. Я думаю, про наши методы и возможности вы в курсе. Поэтому ваньку валять я вам не советую – мы-то все равно все узнаем, а вам будет значительно хуже. Спрашиваю один раз и жду от вас честного ответа: зачем вы прибыли в Кривдинск?

– Слушайте, я правда не понимаю, что происходит. Я фотограф, приехал из Москвы, поснимать заброшенную типографию. Тут я виноват, признаю, наверное, не нужно было этого делать. Но, с другой стороны, какой от этого вред? Там все равно уже все давно развалилось. В общем, я все отснял и пошел обратно в сторону шоссе. Остановился перекусить на мельнице, пол обвалился – и я вместе с ним. Так я оказался у вас.

– Зачем вам понадобилось снимать типографию?