Поезд на Солнечный берег

– Тогда простимся, – сказал Человек без лица. – Желаю вам здоровья, денег и пожизненного счастья. Ты, – обратился он к Лаэрту, – отвечаешь мне за них.

Лаэрт выпятил грудь:

– Я вампир со стажем, как–нибудь справлюсь.

– Можно вас поцеловать? – спросил Человек без лица Аду.

Она утвердительно кивнула. Безликий расцеловал ее в обе щеки и, не сказав ни слова, стал стремительно удаляться. У Филиппа стоял ком в горле, он сглотнул его, но ком не уходил. Друзья подошли к краю поля, глядя на уходящего Человека без лица. Машина за их спиной оглушительно взорвалась и распалась на куски, но почему–то никто не испугался. Над городом стояла ночь.

Сон пятидесятый

Мышь шевельнула хвостом, приоткрыла глаза и огляделась. В первое мгновение ей почудилось, что ничего не изменилось, что все по–прежнему, и по–прежнему сидит у стола с компьютером странный человек, который был с ней у ветеринара, а потом принес ее сюда. Человек не двигался, и глаза его были устремлены в одну точку. Только волосы его стали другими – на висках они отчего–то приобрели цвет белой мышиной шкурки. Кроме того, мышь заметила, что человек странным образом постарел. Сейчас Мистралю – а это был, конечно же, он – можно было дать лет 40, не меньше. Мышь невольно вздрогнула – и пискнула от боли: бок, в который вонзился каблук, все еще ныл. Неподвижный человек услышал, что она ожила, и повернул к ней голову.

– Как ты? – спросил он.

Голос у него был тусклый, невыразительный, но совсем не злой, и мышь немного успокоилась.

– Есть хочется, – призналась она, немного подумав.

Мистраль поднялся с места и пошел на кухню. Скатерть–самобранка с возмущением напомнила ему, что он еще не заплатил за ее обслуживание на этой неделе, и сама собой выключилась. Тогда писатель заглянул в холодильник и обнаружил там кусок засохшего сыра, который и принес раненой мышке.

– Вот, – сказал он смущенно. – Больше ничего нет.

Мышь покосилась на сыр, но все же спросила:

– А ты? Что ты будешь есть?

– Обо мне не беспокойся, – отозвался Мистраль. – Я ничего не хочу.

Мышь принялась за сыр, а Мистраль вновь погрузился в свои невеселые мысли. Что–то завозилось в ящике стола. Писатель выдвинул его и обнаружил, что волшебная коробочка бузит и ходит ходуном. Поколебавшись, он приподнял крышку.

– Что вам надо? – устало спросил он.

– О повелитель! – запищали буквы, – Что происходит? Нам тесно, мы больны, мы хиреем! Нам плохо!

Они топорщились, напирали друг на друга и умоляюще смотрели на него, ожидая ответа; но сейчас все это отчего–то не вызывало в душе Мистраля ничего, кроме раздражения.

– Ничем не могу помочь, – буркнул он. – Мне тоже плохо.

– Почему? – изумились буквы.

Но Мистраль не был расположен пускаться в объяснения, поэтому он просто захлопнул коробочку и вернул ящик на место. Мышь с удивлением смотрела на него: она впервые в жизни видела настоящего писателя. Мистраль заметил ее взгляд и попытался улыбнуться.

– Ну что, тебе получше? – спросил он.

– Да, благодарю вас, – чинно ответила мышь.

Она и в самом деле чувствовала себя гораздо лучше и теперь была бы не прочь пойти куда–нибудь прогуляться, но не успела даже сказать об этом, потому что Мистраль вновь застыл на месте и стал стареть. Теперь его голова сделалась совсем седой. На экране компьютера показалась пифия. Она с укором посмотрела на хозяина и покачала головой:

– Зря ты с ней связался.

– Почему? – вяло спросил Мистраль.

– А на что ты надеялся? – пожала плечами пифия. – С самого начала было ясно, что это ни к чему хорошему не приведет.

– Я ее любил, – вздохнул Мистраль. – Больше мне ничего от нее не было нужно.

– Теперь это все в прошлом, – отозвалась пифия. – На твоем месте я бы подумала о будущем.

– Будущее? – Мистраль усмехнулся. – И что же меня там ждет?

– А я что, знаю? – почему–то обиделась пифия.

– Я думал, ты все знаешь, – потерянно ответил Мистраль.

– Я программа, – сухо сказала пифия. – Я могу знать только то, что в меня заложено. А будущее знает тот, кто стоит у тебя за дверью.

Мистраль поднялся с места и шагнул к выходу. Белая мышь настороженно смотрела ему вслед. Мистраль распахнул дверь, и по комнате пронесся ледяной ветер.

– Здравствуйте, – сказал сфинкс.

Почему–то писатель ни капли не удивился.

– Вы один? – спросил он.

Сфинкс улыбнулся:

– А вы ждали кого–то еще?

– Нет, – честно ответил Мистраль. – Но я думал, с вами будут дочери ночи.

– Мойры? – Зеленые глаза сфинкса сверкнули. – А вы догадливы.

– Зачем вы здесь? – спросил Мистраль напрямик.

Он и сам не заметил, как вместе с гостем вновь оказался в комнате, где стоял компьютер, а циферблат старинных часов покрывал толстый слой пыли. Мышь, завидев гостя, испуганно пискнула и взобралась на плечо Мистраля, словно ища у него защиты. Писатель рассеянно погладил ее. Усики мыши щекотали ему пальцы.

– Я просто проходил мимо, – объяснил сфинкс, – и решил навестить старого знакомого. – Губы его растянулись в медленной улыбке.

– Понятно, – вздохнул Мистраль. – Значит, Город обречен?