Поезд на Солнечный берег

…В сущности, он чувствовал это уже после той, самой первой встречи в волшебной лавке. Потому что Очень Странные Существа никогда не являются просто так.

– Вас это беспокоит? – очень вежливо спросил его собеседник.

– Нет, – в неожиданном приливе откровенности ответил писатель. – Я хочу только знать: почему? Это какая–то кара? Наказание?

– Ах, Мистраль, Мистраль! – Сфинкс снисходительно усмехнулся, обнажив острые, как у льва, клыки. – К чему все это? Вы же далеко не глупы и прекрасно знаете, что большую часть проблем человек создает себе сам, своими же поступками. В девяноста процентах случаев он сам виноват в том, что с ним происходит, и не надо искать тут никакого скрытого смысла, проклинать судьбу и сотрясать жалобами воздух. Поймите, я здесь не потому, что кто–то наслал чуму на ваш прекрасный Город, а потому, что вы сами сделали все, чтобы она к вам пришла. Уясните же себе это наконец и прекратите клеветать на силы, которые хоть и стоят выше вас, но тем не менее не имеют намерения наказывать вас строже, чем вы того заслужили.

– Вот как, – тихо проговорил писатель. Плечи его опустились, на лице прорезалось еще больше морщин. Мышь, дрожа всем телом, вцепилась в его плечо. – А как же она? Она тоже – заслужила?

Сфинкс прищурился.

– Вы же были уверены, что не любите ее, – сказал он после паузы.

– Может быть, – подумав, признался Мистраль. – Просто я не могу без нее жить.

– Совсем? – Глаза сфинкса сверкнули.

Мистраль поднял голову.

– Вы можете ее вернуть? – чужим, внезапно охрипшим голосом спросил он.

– И как вы себе это представляете? – поднял брови сфинкс.

Мистраль облизнул губы.

– Я мог бы сыграть с вами. На ее жизнь. А я поставлю… – он поколебался, но лишь мгновение, – свою душу. Идет?

Почему он был уверен, что сфинкс явился к нему именно для этого? Но что–то подсказывало ему, что его странный собеседник ждал этих слов.

Мышь вздрогнула. Седина медленно начала отступать к вискам писателя. Он молодел на глазах.

– Люди – поразительные существа, – уронил сфинкс задумчиво. – Иногда…

Он повернул голову, и Мистраль увидел, что комната исчезла, испарилась без следа. Они стояли на берегу черной реки, посередине которой плыла лодка с тремя мойрами, а в лодке сидела Ровена.

– Значит, вот как это выглядит… – прошептал писатель, не веря своим глазам.

Мойра, сидевшая на носу, бросила на него безразличный взгляд и стала смотреться в осколок какого–то зеркала. Мистралю показалось, что он уже видел нечто похожее у кого–то из своих знакомых, но он не стал задумываться над этим.

– И вам не жаль? – спросил сфинкс.

– О чем вы? – быстро проговорил Мистраль.

– Она же не стоит этого, – спокойно промолвил сфинкс. – Я знаю, о чем ваша книга. Это только начало, поверьте мне. Неужели вы готовы отказаться от всего – ради нее?

Мистраль поглядел на черную воду и только сейчас заметил, что та совершенно, абсолютно неподвижна – но лодка тем не менее каким–то непостижимым образом ухитрялась перемещаться по ней. Зеркало в руках мойры затрепетало.

– Вы завлекли его в ловушку, – печально сказало оно.

– Молчи! – велела мойра. – У него еще есть выбор.

– У него нет выбора, – отозвалось зеркало. – Потому что он ее любит. И он пойдет на все ради нее.

– Говорящее зеркало, – внезапно сказала Ровена, – я узнала тебя!

Она попыталась дотронуться до осколка, и в то же мгновение река, лодка, мертвая девушка и ее провожатые – все скрылось из глаз. Мистраль и сфинкс вновь сидели в кабинете писателя, и по–прежнему бежала секундная стрелка в старинных часах.

– Я готов, – спокойно сказал Мистраль. Мышь в ужасе пискнула, соскользнула с его плеча и, хромая, скрылась в какой–то щели.

– А если бы я потребовал взамен жизни всех ваших друзей и всех, кто живет в Городе? – внезапно спросил сфинкс. – Не забудьте, кстати, что вы можете проиграть, и тогда никогда больше ее не увидите.

– У меня только одно желание – чтобы она вновь была жива, – ответил Мистраль извиняющимся тоном. – Боюсь, я в таком состоянии, что могу поставить на кон хоть всю Вселенную с ее звездами и галактиками.

Ни одному человеку он бы никогда не признался в этом, но нет смысла скрывать что–либо от собеседника, который видит вас насквозь. Сфинкс подошел к часам и погладил секундную стрелку. Та изогнулась всем телом, как кошка, и замурлыкала что–то ласковое. Другие стрелки глядели на нее с нескрываемой завистью.

– Нет, – сказал сфинкс раздумчиво, – этого не потребуется.

– Так мы играем? – спросил Мистраль, и надежда зазвенела в его голосе. Седина совсем исчезла из его волос, а с лица стерлись все морщины.

– Нет, – грустно повторил сфинкс. Он подошел к столу и взял с него какую–то запыленную книгу в переплете из телячьей кожи. – Все дело в том, Мистраль, что лотерея больше недействительна, и так будет по крайней мере ближайшие сто лет. Но вы не отчаиваетесь, я подскажу вам, как вернуть Ровену.

– И вы не… – начал Мистраль.

– Нет. Взамен я прошу у вас только эту книгу.

– Ту, которую я написал? – Писатель пожал плечами. – Берите.

– Но вы уже не сможете получить ее обратно, – предостерегающе сказал сфинкс. – Вы готовы к этому?