Поезд ночных теней

Флинн в замешательстве зажмурилась. Значит, телескоп Гарабины там, наверху, на крыше намертво приклеен. Зачем? Ей представилось, будто что-то крадётся – тихо, как кошка. Что-то в поезде было не так.

За спиной Флинн с грохотом захлопнулась железная дверь, и она осталась наедине с Кёрли.

– Флинн Нахтигаль! – с неприязнью в голосе повторил заведующий хозяйством. – Что ты здесь делаешь?

Флинн расправила плечи.

– Я… я только хотела кое-что взять в бывшем купе мадам Флорет, – призналась она. В мыслях у неё жужжали металлические светящиеся жучки. Оставалось надеяться, что Пегс оценит её усилия…

Кёрли в ужасе выпучил орлиные глаза.

– Ты собиралась что-то украсть! – перевёл он её слова.

– Нет! – быстро возразила Флинн и замерла: разве это кража, если светящиеся жучки больше ничьи?

Кёрли словно прочёл её мысли.

– Фей Флорет не умерла! – прогремел он, и от его голоса задрожал весь вагон.

Флинн оцепенела.

– Мадам Флорет жива?! – едва дыша, спросила она. Ей никто не сказал, что мадам Флорет выжила после падения с поезда. – Откуда вы знаете? Значит, она вернётся?

Флинн не была уверена, что эта мысль ей нравится. Миссис Штейнман, несмотря на все её странности, всё-таки лучше преподаёт героизм. А мадам Флорет ясно дала понять, что считает Флинн никчёмной и глупой.

Напряжение во взгляде Кёрли мгновенно ослабло:

– Тебе следовало бы читать новости в «Экспрессе в экспрессе»: мадам Флорет навсегда лишена права переступать порог поезда. Запрет наложен центральным бюро Всемирного экспресса. – Он, бурча, скрестил руки на груди. – И я не говорил, что она жива, – заявил он.

– Но… – Ложь была настолько очевидной, что Флинн лишилась дара речи.

Кёрли ворчливо прибавил:

– Мне известно лишь, что в районе под виадуком Ландвассер никто из сотрудников центрального бюро её не нашёл.

Виадуком Ландвассер назывался мост, на рельсы которого упала мадам Флорет. Если мадам Флорет там внизу никто не нашёл, теоретически это означало, что она ещё жива. Почему же тогда учителя в поезде так беспокоились из-за неё? Возможно, она с травмами лежит в какой-нибудь больнице. Может, потеряла память?

Флинн заглянула в узенькую щель между шторой и окном, где к стеклу жались ветер, снег и тьма, словно предупреждая о чём-то пострашнее обычной ночи.

– А теперь возвращайся к себе в купе, – проворчал Кёрли. – А не то позову Ночного ловца! Слыхала уже о таком?

Флинн покачала головой. Покинув спальный вагон сотрудников, она чувствовала, что за ней следят и идут по пятам. Но позднее, уже лёжа в тёплой постели и слушая похрапывание Пегс, Флинн смутно сознавала, что по поезду бродит не Кёрли. Пегс уже объяснила ей: это кто-то, кто не имеет разрешения на проезд во Всемирном экспрессе. Должно быть, в поезд проник тот, кого здесь вообще не должно быть.

– Кто или что такое «Ночной ловец»? – спросила Флинн у Пегс на следующее утро. Подружки стояли в пижамах у шкафов, соображая, какую одежду выбрать для сегодняшнего занятия по боевым искусствам. Обычно по утрам в среду для упражнений на развитие выносливости павлины надевали короткую спортивную форму. Но здесь, далеко за Москвой, посреди снега и льда, любой самый толстый свитер казался непригодным и слишком лёгким для такого холода.

– Мы вдрызг простудимся, – причитала Пегс, печально взирая на свои спортивные брюки. – Что ж, у нас хотя бы есть шали. – И своим специальным голосом великого эксперта по Всемирному экспрессу она ответила: – Ночной ловец – это сказочный персонаж. Типа чёрного человека из подвала, понимаешь? Мама однажды рассказала мне, что раньше учителя нагоняли этой историей страху на павчат, чтобы те по ночам не творили глупостей. А в наше время даже мы, первоклассники, в это не верим. С чего бы? Просто дурацкая старая сказка.

Вздохнув, Флинн натянула через голову самый тёплый школьный свитер.

– Хорошо, – пробормотала она в пахнущую приключениями и летними лугами сине-зелёную ткань. – Значит, из-за Ночного ловца можно не беспокоиться.

Она размышляла над тем, почему прошлой ночью Кёрли угрожал ей всего-навсего какой-то сказочной историей, но думать мешали мучительные мысли о Фёдоре. Он как тёмный слайд снова и снова протискивался в зазор между внешним и внутренним миром.

За завтраком Пегс подарила Касиму шаль своего отца. Она упаковала её в плоскую коробку, и та выглядела только что купленной дизайнерской вещью из какого-то модного бутика.

– Родители считают, что без неё наш комплект школьной формы не полный, – пояснила она. Мамину шаль она уже намотала вокруг шеи.

Касим опустил чашку с чаем. Он таращился на длинное вязаное полотно, словно это было колье из бриллиантов. Флинн видела по его лицу, что он так же мало понимал, что делать с этим щедрым подарком, как и она.

– Твои родители иногда такие номера откалывают – ничего себе, особенно если подумать, что и фотки-то их в коридоре не висят, да? – попытался сострить он.

Пегс бросила на него злой взгляд.

– Я тебе уже тысячу раз говорила, что в коридорах на всех места не хватает! – вставая, воскликнула она. – А если шаль тебе не нужна, то и пожалуйста…