Поезд ночных теней

– Ещё как нужна! – откликнулся Касим голосом, в котором слышалась паника. – Очень даже! Спасибо!

Пегс недоверчиво взглянула на него.

– Хафельман, ну честно, – заверил Касим, вцепившись в драгоценную ткань. – Спасибо. Правда.

Фыркнув, Пегс вернулась на место.

Касим бережно погладил соты своей шали. Он ещё с восторгом рассматривал её, когда пару минут спустя на их столе между тарелками приземлился крошечный бумажный самолётик с моторчиком. Издающий металлическое чириканье, он походил на жирного воробья. Флинн не успела никак отреагировать, а Пегс уже схватила его и развернула ядовито-зелёный листок.

Там было написано:

Девиз состязаний дня: фиаско фиесты.

И больше ни слова.

– Что это значит? – в недоумении спросила Пегс. – Северные еноты сегодня даже не удосужились объяснить, что вам нужно делать. Зачем устраивать соревнование, если никто не должен в нём победить?

Флинн тоже находила это странным.

– Кто-то из павлинов вообще выигрывал в бинго языкомолов или в атаке обаяния? – скептически спросила она, и тут колёса под вагоном завизжали, и поезд остановился. Синьор Гарда-Фиоре уже шагал по столовой, выгоняя павлинов в морозное зимнее утро. Исходя паром, как какое-то страшилище, поезд стоял у реки Волги, воды которой текли под звенящим слоем льда.

Касим, пожав плечами, завернулся в шаль:

– Говорят, Никос Никифорос из третьего на уроке по стратегии и безопасности громко завопил «бинго», потому что набрал четыре фразы в одной строчке. А Файви Мустаки, по слухам, обжималась с Гуннаром Хельгюсоном. – Хотя, – задумчиво прибавил он, – это, скорее всего, никак не связано с неделей состязаний.

Утреннее занятие по боевым искусствам потерпело фиаско и превратилось в фиесту и без всякого содействия участников недели состязаний. Снег, выпавший на пути следования Всемирного экспресса так обильно и удивительно рано, сделал занятия у насыпи невозможными. Павлины кутались в плотные короткие сине-зелёные шерстяные куртки, неуклюже топая вокруг как живые снегоуборочные машины. Они мёрзли, проклиная мокрый снег, пока на соединительном мостике перед директорским вагоном не появился Даниэль в пижаме и не распорядился напоить их тёплым какао с шоколадным печеньем.

Трясясь от холода, Флинн пристроилась за группой пятиклассников, поднимающихся по металлическим ступеням в столовую. Со вздохом облегчения она, Пегс и Касим вошли в тёплый поезд.

– Послушайте, синьор, наши ученики не пингвины, – услышала Флинн голос Даниэля в ответ на прочитанную ему синьором Гарда-Фиоре лекцию о дисциплине и порядке. – Неужели воскресная вылазка два года назад не послужила вам уроком? – спросил Даниэль. – Прошу вас никогда больше не показывать павлинам, как вызывают снежную лавину.

Флинн подавила усмешку. Они сели за их всегдашний стол, каждый – с дымящейся чашкой какао, взятой со стойки самообслуживания, и Флинн со своего места оглядела вагон. В столовой сидели почти все ученики, грея руки о чашки с какао, сливками и маршмеллоу, сотворёнными Рейтфи в рекордные сроки.

Флинн заметила Гарабину, с недовольным видом сидящую за соседним столиком, и ей мгновенно вспомнилась вчерашняя ночь, когда Гарабина обвинила её в порче телескопа. У Флинн зародились сомнения: а вдруг друзья и правда имеют к этому какое-то отношение?

– Синий блокнот, который всегда при тебе… – осторожно начала она. – Ты ведь не записываешь там всякие свои проделки, а, Касим?

Касим отставил чашку в сторону.

– Ты имеешь в виду Безумно остроумные безумные идеи? – спросил он с усами из сливок над верхней губой. – Они совершенно безобидные, Флинн, ну честно! Это всего лишь один мой проект.

– Опять проект? – спросила Пегс, задумчиво покачивая чайной ложечкой. – Пять месяцев назад твой первый так называемый проект состоял в том, чтобы украсть из столовой все ложки, потому что они так красиво блестели. Есть супы Рейтфи ножом и вилкой было до смешного непросто.

Флинн рассмеялась. Сомневаться в Касиме было неправильно – и в то же время, к сожалению, жизненно необходимо. Никогда не знаешь, не нарушит ли он в следующую секунду какое-нибудь правило поезда. И что им делать, если новый проект Касима заключается в том, чтобы ночью залезть на крышу и сломать телескоп Гарабины? Как бы Флинн ни одобряла эту идею, они все трое нарвутся на крупные неприятности. Флинн попыталась выкинуть эту мысль из головы и сама не своя от радости быстро последовала за Даниэлем, когда тот – уже в брюках и рубашке – объявился рядом с ней и знаком позвал пройти с ним в чайный бар.

В тёмном вагоне с барной стойкой и охлаждаемыми полками Флинн чувствовала себя как в парнике. Холодный пар, поднимающийся над бесчисленными стеклянными бутылочками, делал воздух влажным и сладковатым. Оконные стёкла запотели. Поставив свою чашку с какао на стойку, Флинн уселась напротив Даниэля на один из шатких барных стульев. Ей было немного не по себе – как всегда, когда она разговаривала с ним, не понимая, чего от неё ждут.