Поезд ночных теней

– Нам пришлось поучаствовать в разорении, у нас не было выбора. – В голосе её прозвучала горечь, словно она рассасывала на языке пластинку «злодейской бумаги» Рахенснафа. – Книга была самым большим сокровищем Йонте. Мы не можем допустить, чтобы она попала не в те руки.

Флинн зазнобило. Значит, всё так и есть: мадам Флорет вернулась во Всемирный экспресс и изменила ход времени. Взрослых больше нет. Помощи ждать неоткуда. Перед глазами Флинн снова промелькнула искажённая холодом ухмылка учительницы. Почему мадам Флорет так жаждала заполучить книгу Йонте? Это как-то связано с её планом поиска Йетти?

Оливер Штубс самодовольно расхохотался:

– Эта Флорет даже не догадывается, что книга Йонте всё время была у неё прямо под носом. – Он провёл рукавом по разбитому подбородку. – Чёрт побери, ну и удар же у тебя, дитя улицы!

Касим взвился в крепко сжимающих его руках Херонимо. Но вместо того, чтобы вновь броситься на Штубса, он спросил:

– Если это действительно книга Йонте, почему тогда вы не отдали её Флинн сразу, две недели назад?

Хороший вопрос. Флинн постепенно начинало надоедать, что все скрывали следы пребывания Йонте в поезде словно какую-то тайну, которую никто не должен раскрыть.

Удерживая Касима с помощью магического бумеранга захватом шеи в замок, Херонимо рассмеялся:

– Нам же нужно было сперва выяснить, достойна ли Флинн того, чтобы получить бывшие вещи Йонте. Поэтому мы объявили неделю состязаний: по пяти дисциплинам, в которых Йонте был лучшим.

– Это я придумал, – похвастался Уильям Мастерс Пулмэн. Он последним из четверых северных енотов снял птичью маску. – Йонте был нашим другом. Первым и лучшим северным енотом.

Это пояснение разъярило Флинн так же, как Касима.

– А я его сестра! – топнув ногой, крикнула она. Ей было наплевать, слышит ли её сейчас где-то в поезде мадам Флорет. Пусть весь мир слышит, от Санкт-Петербурга до Тимбукту!

Похоже, на Файви это не произвело никакого впечатления. Она выдула из жевательной резинки ещё один переливающийся пузырь, и в этом тихом, занесённом снегом вагоне тот лопнул с оглушительным грохотом. – Сводная сестра. Ты гораздо раздражительнее, чем он, – неодобрительно заключила она.

Уильям Мастерс Пулмэн развёл руками, как политик, взывающий к пониманию.

– Знаешь, а Йонте никогда о тебе не говорил, – заявил он.

Его слова ледяным копьём вонзились в сердце Флинн, и оно на секунду замерло. Касим перестал сопротивляться Херонимо.

– Но Йонте же наверняка хотя бы раз упоминал имя «Флинн», – нерешительно уточнила Пегс.

– Не-а, – покачал головой Оливер Штубс. Прежде чем Флинн успела сказать, что она ему не верит, раздался страшный шум, и поезд затрясся.

– Флорет ищет нас, – прошептал Оливер Штубс. Его дикая ухмылка казалась наигранной. За ней явно читался страх.

На лице у Файви Мустаки было такое выражение, будто она собирается шагнуть в бездну.

– Позаботься о книге, – велела она Флинн, снова натягивая на лицо маску. Её голос тут же зазвучал приглушённо. – Она не должна попасть в руки мадам Флорет. Я не знаю, зачем ей книга, но она, похоже… чудовище. Мы будем сдерживать её, – пообещала Файви. – А вы должны придумать, как вернуть учителей.

Флинн содрогнулась. Она понятия не имела, как это сделать. У неё перед глазами опять возник перекошенный от холода оскал мадам Флорет в люке. Поспешно отогнав прочь это воспоминание, она склонилась над книгой.

Даниэль и Вильмау тут же подошли к Флинн. Широко раскрыв глаза, они пытались заглянуть в книгу.

– Можно я её потрогаю? – с благоговением спросил Вильмау. – Она выглядит такой старой!

И правда. Кожаный переплёт на ощупь казался потёртым, словно прошёл огонь, воду, многочисленные переезды и был гораздо старше Йонте и Флинн. С уголков на руки Флинн сыпались бумажная пыль, грязь и крошечные сгустки мрака. Поблёкшие страницы сжимал ржавый замок-защёлка, и книга не открывалась. Может, это дневник? Йонте никогда не любил писать, но, возможно, в его жизни были секреты, которые он не мог доверить никому другому. Флинн глубоко вздохнула. Наверняка он писал и о ней!

– Руки прочь! – Пегс оттолкнула в сторону Даниэля и Вильмау. – Нельзя хватать то, что тебе не принадлежит!

Флинн не понимала, что собиралась делать с этой книгой мадам Флорет, но сама не могла дождаться, когда наконец начнёт её читать.

– Ключа нет, – зачем-то сообщил Оливер Штубс, хотя это и так было ясно как день. В последний раз попытавшись ухмыльнуться, он крикнул на весь вагон: – Вам не повезло! – а затем налёг на дверь, ведущую к хвосту состава, и северные еноты вышли в снег.

Касим презрительно рассмеялся. Не обращая внимания на так и лежащую в пыли тетрадь, он потёр покрасневшую шею.

– Как мило, – пробормотал он, поигрывая длинными пальцами. – Они думают, что ржавый замок для нас помеха. Отойди-ка, малыш Вильмау!

Флинн оказалось нелегко даже на несколько секунд выпустить книгу из рук. Но чтобы вскрыть узкий замочек между крышками переплёта, больше времени Касиму и не потребовалось.

Флинн ещё не успела открыть первую страницу, как Пегс с уверенностью сказала:

– С книгой что-то не так.