Поезд пишет пароходу

Мне показалось, что «Красная корова» меня предала. Я отдал агентству все свои силы, я вложил в Фестиваль все лучшее, что у меня было, — и где благодарность?

Зарплату мне не повысили ни на шекель, словно я был обыкновенный стажер. Но угнетало не это. Меня словно резко остановили в середине дистанции. Не надо было больше ничего придумывать, прикидывать, пробивать — и я почувствовал ту же пустоту, которую ощутил в первый день, когда вышел на улицу после шивы. Но только теперь эта пустота ощущалась, как наказание за что-то, — я толком не понимал, за что.

Я уволился и устроился в другое рекламное бюро. На новом месте я не сдружился ни с кем, но со всеми сохранял хорошие отношения. Лучше всего я ладил там с секретаршей — длинной флегматичной девицей, которая устроилась на работу сразу после школы. Она разгуливала по офису босиком — ей вообще было на все начихать — в этом мы были похожи. Зато она оказалась настоящим мастером сетевого поиска. С виду ленивая и медлительная, она напоминала хамелеона, выбрасывающего свой длинный язык так быстро, что глаз не мог это засечь.

— Как-как ты сказал? — спрашивала она рассеяно, а затем прокручивалась на стуле и шлепала к принтеру. Я повторял запрос, но она уже протягивала мне отпечатанный лист. Как-то раз, в конце дня, я попросил ее что-то найти в сети. Она, как всегда, сделала это за секунду.

— Скажи, ты все что угодно можешь оттуда вытащить?

— Давай это выясним, — равнодушно сказала секретарша. Она, кажется, уже забыла о компьютере, и, сидя в позе мальчика, вынимающего занозу, отдирала от пятки прилипший к ней кусочек клейкой ленты.

— Эдуард Кантор, — вдруг сказал я. — Таких, наверное, тысяча найдется, но тот, что мне нужен, — родом из Кишинева. Примерно пятьдесят семь лет. Работал конструктором на заводе в Перми, потом уехал куда-то в Прибалтику вроде, потом — в Израиль. Ну как, слабо?

Поворот стула, мгновенный хищный выброс невидимого языка куда-то туда, в мировое пространство, затем росчерк ручки, и вот у меня в руках желтый квадратик с адресом.

— «Улица Афарсемон, 58, квартира 21. Раанана», — прочел я вслух. — Этого не может быть!

— Почему? — она отодрала наконец ленту и уставилась на меня.

— Потому что это невозможно найти так быстро.

Она пожала плечами:

— Этот Э-ду-ард — твой родственник? Ну хочешь, я поищу помедленнее? Но учти, результат будет тот же.

Желтый квадратик с адресом отца пролежал у меня в столе несколько месяцев, но в конце концов я решился.

…