Поезд убийц

— Я бы сказал, что вероятность успеха примерно двадцать процентов. С гораздо большей вероятностью ты провалишься. Но это тоже нормально.

— Черта с два это нормально.

— Шансы на победу возрастают, если я использую против него его дочь. Если ее безопасность будет под угрозой, я сомневаюсь, что он решится на резкие действия.

— Я был бы на твоем месте осторожнее. Никогда нельзя сказать, на что решится разгневанный родитель ради своего ребенка.

— Ты себя сейчас имеешь в виду? Ты готов умереть за своего ребенка? И даже если умрешь, ты будешь так беспокоиться за него, что вернешься с того света?

— Может быть, и так, — в голове у Кимуры возникает картина: мертвые матери выбираются из своих могил. Судя по его родительским чувствам, это почти не кажется невозможным.

— Люди не настолько сильны, — смеется Принц. — Но Минэгиси на все готов ради своей дочери, я уверен. И что бы ни случилось с тобой, со мной все будет в порядке. Я просто скажу, что ты, дедуля, втянул меня в это.

— Я не облажаюсь, — отвечает Кимура с преувеличенной уверенностью.

— Ты знаешь, я слышал одну сплетню. Говорят, что дедуля Минэгиси не умрет, даже если в него выстрелить, — говорит Принц с насмешкой. — Что он бессмертен.

— Звучит как полный бред.

— Ну да. Видимо, просто однажды он выжил, когда в него выстрелили из пистолета. Должно быть, он настоящий счастливчик.

— Если все обстоит так, как ты говоришь, то я тоже был счастливчиком в те дни, когда занимался работой, — жестко говорит Кимура. Это правда. Было два случая, когда все пошло не так и он уже был уверен, что с ним покончено, но оба раза он был спасен в последнюю минуту: один раз своим товарищем, а второй — вовремя подоспевшей полицией. — Но трудно сказать, кто более удачлив — Минэгиси или ваше высочество.

— Именно это я и хочу выяснить. — Глаза Принца сияют, как у спортсмена, который наконец встретил достойного противника. — Так что сегодня я пошлю за Минэгиси тебя, дедуля. Небольшая проверка, чтобы оценить, насколько он удачлив. Что бы ни случилось, я что-то о нем узнаю. По меньшей мере, я смогу подобраться близко к его дому и выяснить, что у него там за системы безопасности. Я смогу понять, как там все устроено. Неплохо для предварительного осмотра.

— А что ты будешь делать, если я предам тебя?

— Ты будешь стараться изо всех сил и не подведешь меня, ради своего сына. В конце концов, ты его отец.

Кимура сжимает зубы до скрипа. Он просто не может выносить этого ребенка, у которого на все есть подходящие логичные ответы.

— Ну ладно, скажем, ты ввяжешься в эту историю с господином Минэгиси и все пройдет хорошо, хотя я до сих пор не вполне уверен, что для тебя значит «пройти хорошо»; но, допустим, все пройдет согласно твоему плану и ты посрамишь взрослых…

— Я не пытаюсь посрамить их. Это гораздо большее. Это как… сейчас сформулирую. Я хочу, чтобы они почувствовали отчаяние.

«Это довольно расплывчато», — думает Кимура.

— Что бы ты ни сделал — ты просто маленькая шавка, которая пытается прибиться к стае больших собак.

— Вот именно, дедуля, — Принц приоткрывает рот, демонстрируя свои идеально ровные белые зубы. — Я хочу показать всем, кто считает меня маленькой шавкой, насколько они беспомощны передо мной. Вот что я имею в виду, когда говорю отчаяние. Я хочу, чтобы они поняли, насколько никчемными были их жизни. Хочу, чтобы они полностью сдались и утратили смысл жизни.

Фрукты

В голове у Лимона все еще довольно мутно. Он смотрит в окно. Глядя на проносящиеся мимо здания, задумчиво прикасается пальцами к своему подбородку. Когда это случилось, боли не было, он просто мгновенно отключился. «Нельзя было недооценивать его лишь потому, что он носит очки и выглядит как ботаник».

— Это было близко, знаешь ли, я мог закончить так же, как ты, — говорит он мелкому Минэгиси. — Ну и что, теперь ты меня игнорируешь?

Внезапная догадка приходит ему в голову, и он хлопает себя ладонью по боку. Его пистолет пропал. Лимон хмурится. «Нехорошо брать чужие вещи, Мёрдок».

Затем он вспоминает, что сказал ему Нанао, — что тоже работает на Минэгиси. Но после того, как он украл у них чемодан, кто-то еще украл чемодан у него. «Так, и где чемодан теперь?»

Лимон встает, думая проверить, как там Мандарин, и уже собирается пойти в сторону последних вагонов, но передумывает. «Лучше я отдохну здесь еще немного». Он протягивает руку за своим мобильным телефоном, решив вместо этого позвонить Мандарину, и обнаруживает, что телефон тоже пропал.

«И телефон мой стащил, очкарик!» Лимону особенно жаль брелка с Паровозиком Томасом, который был прицеплен к его телефону.

Он наконец обращает внимание на звук, который слышится уже некоторое время, — электронный писк, настойчиво пробивающийся сквозь вибрации поезда. Сначала Лимон решает, что это звонит чей-то телефон. «Ну давай, чей там это телефон, ответь уже!» — произносит он вслух. Но мелодия не прекращается. Затем, изо всех сил сосредоточившись на назойливом писке, он понимает, что источник звука находится где-то поблизости, и начинает осматриваться, пытаясь его обнаружить.

«Внизу».