Поезд убийц

— У меня только одна жизнь. — На этот раз его слова не звучат фальшиво. Он совершенно искренен.

— Продолжай в том же духе, и твоя драгоценная единственная жизнь может закончиться раньше, чем тебе этого хотелось бы.

— Ты можешь быть прав. — Снова этот вид чистой невинности. — Но у меня хорошее предчувствие, что ты ошибаешься.

«И что же придает тебе такую уверенность?» — хочет спросить Кимура, но сдерживается. Он знает, что ответом будет не какой-нибудь детский лепет. Совершенно ясно, что Принц родился с врожденным чувством превосходства над другими людьми, с ощущением того, что у него есть право решать, кому жить, а кому умереть, и что у него не возникает ни тени сомнения относительно своей избранности. Удача благоволит Принцу больше, чем обыкновенным людям, потому что он сам пишет для нее правила.

— Послушай, дедуля, ты ведь знаешь, как аплодируют после концерта в филармонии?

— Ты бывал в филармонии?

— Конечно. Слушатели не начинают аплодировать все одновременно: несколько человек начинают, а потом присоединяются остальные. Аплодисменты нарастают, достигают пика и затем стихают, потому что все меньше и меньше людей продолжают хлопать.

— Я похож на того, кто ходит на концерты классической музыки?

— Если построить график звука аплодисментов, кривая будет напоминать маленькую гору, верно? Вначале хлопают только несколько людей, потом больше, и после того, как проходит пик, аплодисменты начинают стихать.

— Я похож на того, кого интересуют графики?

— А если построить график чего угодно еще — например, покупок определенной модели мобильных телефонов, он будет выглядеть точно так же, как график аплодисментов в филармонии.

— И что я должен тебе на это ответить? Что твое открытие обладает огромной научной ценностью и ты должен обязательно сообщить о нем миру?

— Смысл сказанного мной в том, что люди действуют, основываясь на влиянии, которое оказывают на них окружающие. Человеческие существа в первую очередь полагаются не на свой рассудок, а на свои инстинкты. Поэтому, даже когда кажется, что кто-то делает что-то по своей собственной воле, он всегда делает это, подчиняясь внешнему импульсу, исходящему от окружающих. Люди могут считать, что они независимы, что каждый из них — уникальная личность, но если разместить их на графике, они становятся просто цифрами данных. Понимаешь, о чем я? Например, если сказать кому-нибудь, что он может делать все, что ему заблагорассудится, что он, по-твоему, сделает первым?

— Понятия не имею.

— Он посмотрит вокруг, чтобы понять, что делают остальные. — Принц, судя по всему, крайне доволен этим своим заявлением. — Даже если человеку было сказано, что он может делать все, что захочет! Представь себе: людям предоставлена полная свобода действий, они могут делать всё, что им нравится, — а они беспокоятся о том, чем занимаются другие. И больше всего люди склонны подражать другим, когда им нужно решить важный вопрос, на который нет очевидного ответа. Странно ведь, правда? Но люди так устроены.

— Ну и хорошо, — рассеянно отвечает Кимура, который уже потерял нить рассуждений Принца.

— Меня завораживает то, как все это работает, как людьми управляет столь мощная сила, а они даже не подозревают об этом. Они попадают в ловушки рациональных объяснений и самооправданий, по своей природе всегда действуя в соответствии с тем, что делают другие. За этим так весело наблюдать… А если ты можешь использовать это, чтобы контролировать людей, становится еще веселее. Ты так не думаешь? И если так рассуждать, то спровоцировать геноцид в Руанде не сложнее, чем подстроить дорожную аварию.

— Каким образом? Взяв под контроль информацию?

— Неплохо, дедуля, — произносит Принц с великодушной улыбкой. — Но одного этого недостаточно. Речь идет не только об информации. Управление человеческими отношениями похоже на игру в бильярд: если правильным образом заставить кого-нибудь нервничать, или напугать, или разозлить, затем легко заставить их напасть на кого-то другого, или возвести кого-то на пьедестал, или отвернуться от кого-то, оставив того в социальной изоляции.

— То, что ты везешь меня в Мориока, — это часть твоего независимого исследования?

— Именно так, — уверенно отвечает Принц.

— И кого именно я должен там буду убить? — Едва он произносит эти слова, как что-то всплывает в памяти Кимуры, что-то такое, что он настолько хорошо забыл, что теперь это кажется воспоминанием о какой-то старой истории, слышанной в далеком детстве. — Много лет назад в Токио был один человек, очень серьезный человек, который внезапно уехал в провинцию…

— О, ты определенно рассуждаешь в правильном направлении, дедуля. Продолжай. — Голос Принца звучит так, будто все это для него только развлечение, но лицо Кимуры становится напряженным и мрачным. У него возникает ощущение, будто кто-то насильно заставляет его произнести следующие слова.

— Только не говори мне, что ты едешь за господином Минэгиси.

Лицо Принца медленно, но верно расплывается в счастливой улыбке.

— Он что, и правда такой серьезный человек?