Поезд в Аркенор

– Именно так. Наш мир становится похожим на твой. Туда, где нет магии, приходят техника, наука и прогресс, – последнее слово Надаэр выплюнул так, как будто оно было ругательством. – Я не хочу, чтобы у нас появились бензин, железные машины и напалм.

Я моргнула.

– Ну, хорошо, – сдалась я. – Так, что не так? Вот, я вступила в ваш проклятый брак. Где сила? Почему Асмодей всех не спас?

Надаэр молчал.

– Не знаю, – буркнул он наконец и снова отвернулся к камину. – Но силы у него нет. Если бы он и хотел – ничего не смог изменить.

– Почему? – растерянно спросила я. Ответом мне была тишина. – Куда-то же эта сила делась! Или это такая же сказка, как история про потомков Элайи?

– Это не сказка, – вмешался Ренвил. – Мы все знаем, что Асмодей открыл собственный потенциал, когда был в плену. Но его магия… странна. Чтобы использовать её, он берёт силы у других. А нас не спасёт магия, которая потребует сотню жертв, чтобы отопить дом. Другое дело с той силой, которую он должен был получить от тебя. Она как светоч. Вечный огонь, которому не нужны дрова.

– Отопить дом… – растерянно повторила я. Посмотрела на Волхонского. – Надаэр, сегодня вечером Асмодей хоть чуточку тебе помог?

Наступила тишина.

***

Ренвил переводил взгляд с одного из нас на другого.

– Я не хочу этого знать, – сказал он наконец.

– Чего знать? – я чувствовала, что к сознанию подступает истерика. Не то чтобы я была к ним склонна, но потеря сначала одного дома, затем другого… Проклятая влюблённость и вынужденный брак с незнакомым человеком… провоцируют вести себя неадекватно.

– Да, чего знать? – послышался голос Асмодея из темноты.

Я вздрогнула.

– Господи, хоть кто-нибудь в этом доме спит?!

– Вряд ли в такой ситуации возможно уснуть.

Асмодей, минуя меня, стал спускаться на первый этаж. Я подумала и последовала за ним.

Ренвил тут же зачерпнул из котелка, висевшего над камином, своего согревающего напитка и, разлив в две кружки, выдал нам.

Это оказался глинтвейн. Самое то, после дня пути по болоту. Но даже подогретое вино не могло успокоить моё бешено бьющееся сердце. Я с ногами устроилась на кушетке. Асмодей, одетый в одни только брюки и полурасстёгнутую рубаху на выпуск, сел в кресло. Я видела, как подрагивают его пальцы, сжимая кружку.

– Чего мы все не хотим знать? – произнёс он, переводя почему-то взгляд с меня на Надаэра и назад.

Я отвернулась и сделала вид, что смотрю на Ренвила. Это было нетрудно – похоже, он тут единственный готов был рассказать мне хоть что-нибудь.

– Сила, ради которой заключался этот брак, передаётся через личный контакт, – со вздохом произнёс он. – У вас был… личный контакт?

Асмодей молчал. И смотрел на меня.

Контакта у нас не было. Он не настаивал, а я не хотела. Зачем мне вступать в… «контакт»… с малознакомым мужчиной?

– Предлагаешь нам заняться этим прямо сейчас? – спросил он. – Думаешь, это всех нас спасёт?

– А почему вы не занялись этим до сих пор? – прошипел Надаэр, наклоняясь в нашу сторону.

– Может, из-за тебя? – оборвала я его, и Волхонский мгновенно замолк. Он беспомощно смотрел на меня.

– Яна… – тихо сказал он. – Нам надо поговорить…

– Теперь? – с деланным удивлением переспросила я. – Тебе не хотелось говорить со мной целых три недели! А теперь вдруг нашлись для меня слова?

Надаэр молчал. Во взгляде его злость мешалась с мольбой. Я тоже чувствовала, как накатывает злость, не оставлявшая меня все последние недели.

– Нам не о чем говорить, – отрезала я. – И после всего, что вы мне уже наплели, мне трудно поверить, что если мы займёмся сексом, это спасёт целый мир. Если вы оба – персты и суперкрутые мужики, то начинайте работать головой. Никакая сила не успокоит этих людей. Им так надоели ваши фокусы, пророчества, ритуалы и законы наследования, что они хотят одного – всех вас казнить и установить демократический строй. Не могу сказать, что я с ними так уж не согласна. Но если вы, ребята, хотите вернуть всё на круги своя, то кончайте переводить стрелки на меня. Какая бы там кровь в моих венах не текла, я ничего не знаю о политике вашего мира. Более того, я вас сразу предупредила, что не умею плести интриги. Я твоему, – я ткнула пальцем в Надаэра, – приятелю Торвану сказала, что стоит оставить меня при дворе, как меня тут же кто-нибудь возьмёт в оборот. Вы не хотели слушать. У вас тут у всех великая мечта подарить людям свет, желательно чужими руками. Моими руками. И моей жизнью за это ваше благоденствие заплатить. Так не пойдёт. Если хотите, чтобы я стала вашей спасительницей – делайте по моему. А я вам говорю, что нужно встретиться с мятежниками и всё обсудить. Если же хотите оставить меня пешкой, то не ждите от меня энтузиазма. Подыгрывать я вам не стану. Всё.

Я встала и, не оборачиваясь ни на кого, пошла подниматься к себе.

Заперлась, с тоской глядя на дверь, ведущую в ванну.

«…нас не спасёт магия, которая потребует сотню жертв, чтобы отопить дом», – билось в голове.

Сомнений нет, мою ванную чинил Асмодей. Я сама видела, как он заходил сюда.

Но внизу горит свет, и кухня вчера вечером сама собой приготовила нам ужин.