Поездка к Солнцу

Андрейка знает, что из ружья стрелял дядя Андрей. Лучше всех в степи стрелял. У ружья два ствола. Оно лежит в чехле на самом дне сундука в юрте бабки Долсон. Только один раз в году мог видеть это ружьё Андрейка. В этот день, где бы ни кочевала бабка Долсон, к ней обязательно приезжал Андрейкин отец, а вместе с ним Андрейка. Они вспоминали дядю Андрея. И каждый раз отец и бабка Долсон рассказывали о нём что-нибудь новое: и как он спас отару от степного пожара, и как лучше всех стрелял из лука — на празднике сурхарбане седые старики пели ему песню почёта, и как обогнал на скачках всех джигитов в аймаке, и как никто не мог перепеть и переплясать его на ёхоре и как он убил пять волков, напавших ночью на oтapy, и получил за это от колхоза в подарок бескурковое ружьё.

Каждый раз отец доставал из сундука это ружьё, чистил его, показывал Андрейке светлые стволы. Бабка говорила:

«Скорей расти большой. Много волков бить будешь».

Волки и лисы рыскали по степи. Волки по ночам забирались в хотоны и уносили овец. Лисы воровали кур с колхозной птицефермы. Они никого не боялись.

Скорей бы уж вырос Андрейка!

Хромой Бадма

Весело ехать по степи. То поднимешься на сопку, то спустишься в падь. То увидишь, как пробежал суслик. То стоит столбиком тарбаган. То прямо из-под копыт лошади выскочит мышь. То в небе пролетит быстрый самолёт и оставит позади себя белый хвост. Только успевай поворачивать голову.

А тут вдали показался дацан.

Что это дацан, Андрейка догадался сразу. Ведь бабка ему не однажды рассказывала, что за белой каменной стеной стоит большой дом под золотой крышей. В доме живут золотые боги. Это и есть дацан. Сюда едут бабка Долсон и Андрейка молиться богам. Только о том, что едет Андрейка, не должен знать никто. Андрейка будет просить у богов, чтобы они вылечили Лебедя-Лебедина. И чтобы стала здоровой учительница Вера Андреевна. За это боги получат трёх овец, мёд и масло.

Чем ближе подъезжал Андрейка к дацану, тем сильнее верил, что в таком красивом доме должны жить настоящие боги. И, конечно, они тут же съедят не только мёд и масло, но и живых овец. Это только в юрте бабки Долсон живут такие боги, которые ничего не едят.

Бабка Долсон слезла с Сивого, опустилась на колени и, что-то приговаривая, стала кланяться до самой земли.

Андрейка приказал Рыжику лечь, сошёл на землю, опустился на колени рядом с бабкой Долсон и стал стукаться головой о землю.

Бабка увидела это, и её губы зашептали быстрее. Андрейка не отставал от бабки: сколько раз она кланялась, столько и он. Не зная, о чём она шепчет, он тоже беззвучно шевелил губами. Так всегда о чём-то просила богов бабка Долсон.

Помолившись, бабка Долсон и Андрейка снова сели на лошадей и скоро подъехали к каменной ограде дацана. Тут уже толпилось немало народу. У коновязи стояли лошади, запряжённые в телеги и под сёдлами.

От ворот дацана, прихрамывая, к бабке Долсон быстро шёл толстый человек с круглым приветливым лицом. Глаза у него заплыли, их совсем не видно. Это и был старик Бадма. Он поздоровался с бабкой Долсон, помог ей сойти на землю. Потом протянул руки и Андрейке, но опоздал: тот уже слез сам.

— Удалой внук у тебя, Долсон, — сказал хромой Бадма.

— Беда удалой, — довольно проговорила бабка и стала отвязывать от сёдел бидоны. — Овец пригнала. Мёд привезла. Масло привезла. Забирайте, ламбагай.

— Боги не забудут твою щедрость, Долсон, — сказал Бадма ласково, и Андрейка увидел, как приоткрылись его веки и блеснули чёрные глаза.

Бадма забрал бидоны, унёс их в ворота и снова вернулся. Он смотрел на бабку своими толстыми веками, но вдруг повернулся к Катьке и схватил её за рога. Андрейка не успел опомниться, как Бадма повалил Катьку, скрутил ей поясом ноги и, подняв на плечо, понёс её к воротам. Катька так жалобно заблеяла, что Андрейка не своим голосом закричал:

— Это моя Катька!

— Ламбагай, вы пошто Катьку взяли? — крикнула бабка Долсон, но Бадма ничего не услышал.

Катька, надрываясь, орала и пыталась вырваться из сильных рук Бадмы. Андрейка бросился бежать, обогнал хромого Бадму, остановился перед ним и, сверкая глазами, опять закричал:

— Это моя Катька!

Бадма от неожиданности остановился, Катька рванулась и упала на землю. Бадма прижал её коленом и не отпускал. Бабка Долсон, запыхавшись, подошла и сказала:

— Ламбагай, пошто так делаете? Коза Андрейкина. Овец я привезла. Овец забирайте. Козу отпускайте.

Бадма неохотно развязал Катькины ноги, и она убежала к Рыжику.

— Я думал, ты и козу приносишь в жертву богам, — сказал Бадма.

— Не моя коза. Андрейка вырастил козу. Берите овец, ламбагай.

Бадма пошёл к овцам, но они побежали за Катькой.

— Позови Катьку, сынок, — попросила бабка Долсон.

Андрей позвал:

— Катька, Катька! Иди ко мне, Катька!

Услышав голос Андрейки, коза повернула обратно, а за ней и овцы. Катька прижималась к Андрейкиной ноге, бока её тяжело поднимались и опускались.

Бадма погнал овец в ворота. Андрейка прижал к себе Катькину голову, гладил её лоб между рогами, а сам всё смотрел на ворота дацана. Оттуда снова вышел Бадма.

— Пойдём, Долсон, в дацан, — пригласил он.