Поездка на марсельском пароходе

Карлотта видимо интересовалась нашей беседой; бельгиец кусал губы, а румяный господин и море хмурились все более и более. Вдруг неожиданный поворот судна - и черный вал ударил в борт; пароход покачнулся; второй удар - и вода пробежала тысячью ручьев по палубе. Карлотта вскрикнула, а испанский гранд, забытый всеми, подъехал, сидя на скользком полу, к нашему обществу. Все расхохотались, подняли испанца и передали на руки прибежавшему капитану, который в свою очередь передал его двум слугам с приказом уложить его в койку. Потом капитан извинился перед нами в неловкости управлявшего рулем, который уже с распухшею щекою отослан был в люк.

- А вы испугались, сударыня, - проговорил, дрожа, бельгиец.

- Немного, признаюсь; мне вообразилось, что мы столкнулись с кем-нибудь. Ночь так темна, что это легко могло случиться, - отвечала Гризи, усаживаясь уже не на скамейку, а на самый пол; мы последовали ее примеру.

Румяный господин распространился о невозможности подобного столкновения, приводя, между прочим, тысячу примеров, опровергавших его же слова. От несчастных случаев, изложенных румяным господином, разговор постепенно перешел к другим предметам и, наконец, к страхам всякого рода.

- Испытали ли вы когда-нибудь это чувство? - спросила у меня Гризи.

- Много раз в моей жизни, - отвечал я.

- И вы помните эти случаи?

- Некоторые, да.

- А расскажете ли их нам?

- С удовольствием; но предупреждаю, что случаи эти не занимательны.

- Вы слишком скромны, - заметила Гризи.

- Нимало, - отвечал я, - и повторяю, что охотно сознаюсь в слабости, заставляющей краснеть наш пол.

- Позвольте, однако ж, предупредить вас, господа, - прибавила Гризи, что я соглашаюсь выслушать первое сознание с условием, чтоб все мы поочередно сделали то же; согласны ли вы?

- С радостию, - отвечал, улыбаясь, полковник.

- Je mettrai ma memoire a la torture pour vous etre agreable, madame*, - пробормотал бельгиец.

______________

* Я подвергну пыткам свою память, чтобы сделать вам приятное, сударыня (фр.).

- Choisissez plutot, ce que vous avez de plus piquant*, - отвечала иронически Гризи.

______________

* Лучше просто выберите что-нибудь позанимательнее (фр.).

Положение мое становилось затруднительно. Изъявив однажды согласие рассказать что-нибудь, я отказаться не мог; а между тем, вопреки всей готовности выполнить обещанное, я чувствовал, что не в состоянии сказать двух слов, не только выдумать занимательное происшествие. Судьба, казалось, сжалилась надо мной, подослав капитана, за которого ухватился я обеими руками.

- Вы должны начать, - кричал я капитану, - вы хозяин, мы гости, и первый шаг во всем ваш.

- Но что такое? - спросил капитан.

Я объяснил ему, в чем дело; ко мне присоединились прочие, и сбитый с толку капитан, осажденный со всех сторон, сдался и стал плевать. Молчанье водворилось, а я внутренно отдохнул. Потом, не скрываю, мне очень любопытно было знать, что могло перепугать человека, подобного капитану.

- Ну что же, капитан? мы слушаем; только, пожалуйста, что-нибудь пострашнее; поверите ли, - прибавила Гризи, - я начинаю уже чувствовать какого-то рода холод.

- Тем хуже, сударыня, - отвечал капитан, - потому что случай, который я намерен рассказать, так глуп, что, право, совестно.

- Но ведь вы были испуганы?

- До смерти; сознаюсь, и вот почему совестно, право.

- Все равно; прошу, не мучьте нас, я не только прошу, но приказываю начать; итак...

- Нечего делать! - проговорил капитан и начал таким образом:

"Прежде всего я должен познакомить вас с тем обществом; в котором я родился.