Поездка в Элисий

Выйдя из Склифа, Вадим Анатольевич поехал в гостиницу, заперся в номере и безвылазно просидел там до вечера. А ближе к ночи он вышел из номера, спустился на лифте вниз, вышел на улицу и взял такси до Пыжей.

Ехать из центра Москвы в поселок Пыжи на ночь глядя сначала никто не хотел. Но когда Вадим Анатольевич предложил очередному водителю почти все деньги, великодушно оставленные ему Ротвейлером (за исключением пятидесяти долларов на карманные расходы), тот, наконец, согласился.

В Пыжи Вадим Анатольевич прибыл глубокой ночью, и никто из посельчан его не увидел. Он вошел в дом, не зажигая света (Вадим Анатольевич хорошо видел в темноте), достал из-под кровати старый потертый рюкзак, куда стал складывать книги и какие-то вещи, которые он извлекал из самых неожиданных мест. Когда рюкзак наполнился, Вадим Анатольевич взял его на плечо и вышел на двор. Рюкзак он оставил на крыльце, а сам пошел к сараю. У сарая он огляделся, затем достал ключ и отпер железную дверь.

Внутри сарая была густая чернильная чернота. Вадим Анатольевич ощупью извлек откуда-то гвоздодер и, стараясь не шуметь, принялся отдирать доски, составлявшие пол сарая. Отодрав доски, он отложил гвоздодер, взялся за лопату и принялся рыть в земле яму.

Работал он часа три не разгибаясь; вследствие этого яма получилась глубокая. Закончив, он вылез из ямы, отставил лопату, отряхнул руки и колени и сдернул мешковину, прикрывавшую нечто в углу сарая. Под мешковиной оказался штабель из каких-то предметов, размерами и формой больше всего напоминавших очень корявые кирпичи. Вадим Анатольевич принялся кидать их в яму. Предметы падали с глухим металлическим стуком; перекидав все, Вадим Анатольевич добавил к лежащему в яме свои гири и гантели.

– Гири золотые, сказал Балаганов. Шутка юмора, – непонятно прокряхтел Вадим Анатольевич, бросая гири одну за другой в яму. – Да. И сколько на это можно школ построить. Ну, ничего!.. я конечно, вернусь, – как говорится, – весь в друзьях и мечтах…

После этого он засыпал яму, и, утрамбовав как следует землю, приколотил на место доски. Пол в сарае он тщательно подмел. Уничтожив все следы, вышел из сарая и запер его. Затем взял с крыльца свой рюкзак и тихо вышел через калитку в лес.

Отойдя от Пыжей километра на полтора, он остановился. Он снял рюкзак, положив его на землю.

И тут Вадим Анатольевич сбросил маску.

Его настоящее лицо проглянуло на секунду, как выглядывает… Нет, конечно, не лицо злодея из окна почтенного буржуазного дома. Но это все же было совершенно, совсем другое лицо.

Он заложил указательные пальцы обеих рук в рот и присел на корточки. Со стороны могло показаться, что он пытается свистнуть, однако звука, по крайней мере, слышимого человеческим ухом, не было. Однако кто-то Вадима Анатольевича все же услышал.

Над головой Вадима Анатольевича раздался тихий звук, больше всего напоминающий эхо большого колокола, затем шипение, затем какое-то хлопанье, потом с елей посыпалась хвоя, и на прогалину перед сидящим на корточках Вадимом Анатольевичем опустился тот самый динозавр, про которого ему рассказал Ротвейлер.

Ротвейлер не шутил: все, о чем он рассказал, было правдой. Но Ротвейлер все-таки был кем угодно, но не дураком, и знал, что в такую правду никто не поверит. Поэтому он посчитал, что может безо всякого риска рассказать ее Вадиму Анатольевичу. А держать ее в себе Ротвейлер больше не мог – слишком уж она, так сказать, жгла ум. Правда, для смеху он окрестил зверя динозавром, но на самом деле это был дракон.

– Значит, говоришь, подарочек приносил? – задумчиво произнес Вадим Анатольевич, глядя на дракона. – А тут этот малый. Да?

Дракон мягко запрыгал на пружинистых лапах вокруг Вадима Анатольевича, выражая свою радость от встречи, и на Вадима Анатольевича обрушился дождь из коры, веток, хвои и еловых шишек. Глаза дракона светились густым золотистым светом.

Вадим Анатольевич вздохнул. Это был уже семнадцатый его дракон.

Вадим Анатольевич мысленно представил журналистку из передачи «Паранормальное рядом»:

– А как это вам удалось стать Учителем драконов?

– Я очень, очень много учился!

Вадим Анатольевич хмыкнул.

– Что самое сложное в воспитании драконов? – продолжала допытываться воображаемая журналистка.

– Там все сложно. Ведь драконы – одна из многих и многих колонн, подпорок, балясин, – как хочешь называй, – в общем, тех вещей, явлений и существ, которые поддерживают мироздание. Они разнообразны: атланты, драконы, учителя… хе. И так далее.

– Да что вы говорите? Как интересно!

– Но самое сложное воспитание – это воспитание людей! Очень сложно воспитать в людях качества, присущие драконам: стремление к развитию и одновременно стремление помогать другим; ясный ум, честность, бескорыстие; тягу к добру и, конечно, силу – чтобы это добро защитить…

– Вот как? А зачем же ваш дракоша поджег Ротвейлера? Где же тут добро?

– А он маленький еще. Ему еще и ста лет нет. Не до конца воспитанный! Зрелый дракон прочел бы Ротвейлеру мораль, и Ротвейлер сразу перевоспитался бы.

– Что, построил бы детский сад?