Поездка в Хиву

Я предложил ей стул, она присела, и с помощью Назара в качестве переводчика мы начали с ней общаться.

Существует множество способов сказать женщине, как она красива, однако через посредника сделать это не так легко; и мои русскоязычные комплименты, несомненно, многое теряли, будучи переведенными на татарский, хотя Назар уверял меня, что найденные им выражения были самого поэтического свойства.

Однако его представления о поэзии все же во многом совпадали со вкусами моего недавнего проводника, который любил песенки про красоту овец и жареную баранину, поэтому, боюсь, мои слова о том, насколько девушка прекрасна, Назар перевел ей следующим образом:

– Англичанин говорит, что краше ты любой овцы с гузном жирнее жира.

У степняков эта часть считается настоящим деликатесом.

– А лик твой в стаде самый круглый. И что дыханье с уст твоих послаще для него, чем множество кусков бараньих, шкварчащих на горячих углях.

Услыхав от Назара о моем статусе холостяка, она слегка удивилась и сказала, что тоже сейчас не замужем, но через два года это изменится.

Согласно законам ее племени, она обязана стать женой брату своего покойного мужа. Упомянутому жениху на тот момент было всего двенадцать, и от нее требовалось подождать, пока мальчишке исполнится четырнадцать лет, чтобы выйти за него замуж. Сама идея жить со столь юным мужем не очень радовала эту даму, и она поинтересовалась, каким образом подобный вопрос с вдовами решается в моей стране, сильно удивившись, когда я сказал ей, что в Англии выбор остается за ними.

Время в разговоре с милой вдовой летело незаметно, и мы сладко проболтали с нею не один час, пока наконец ее будущий муж, забавный щекастый паренек, не вошел в комнату и не объявил о готовности верблюдов к отъезду.

Получив эту информацию, она отвесила мальчишке звонкий шлепок по спине, но все-таки встала и вышла из комнаты. Будущий муж, несомненно, успеет получить еще не одну подобную взбучку до их свадьбы, за что он, впрочем, наверняка с лихвою отплатит позже.

Подъезжая к Орску, я узнал от одного станционного смотрителя о восьми казачьих сотнях, направляющихся из Оренбурга в Ташкент. Он получил приказ разбить рядом со станционным домиком несколько кибиток для этих подразделений. По словам смотрителя, на подходе было еще множество батальонов и они уже бы дошли до Орска, если бы не плохая погода, какой он не мог припомнить за долгие годы и какая послужила причиной гибели нескольких ямщиков-татар, замерзших в степи.

Тут Назар уведомил меня о своей жене, проживающей с отцом в маленькой деревушке неподалеку от Оренбурга; и поскольку мой татарский малый очень хотел повидать супругу, я пообещал остановиться у них на ночевку. К его дому мы подъехали около полуночи. Не ведавшие о возвращении Назара домочадцы уже легли спать. Слуга мой толкнулся в дверь, но она была заперта. Тогда он начал стучать в ставни.

Минут через пять ожидания на морозе из дома вышел тесть Назара, который, услышав о моем приезде, просил меня остаться на ночь. Тем временем и жена моего слуги, оказавшаяся намного выше, чем он, проснулась и приветствовала мужа. Оглядевшись у них в доме, я понял, что отапливалась только одна комната, а в других печи отсутствовали. В спальне располагались жена Назара со своим отцом и тремя детьми. Назар собрался улечься тут же. Мое присутствие среди них мне показалось уже излишним, хотя самого Назара нисколько не беспокоили вопросы личного пространства. Помещение выглядело запущенным; по деревянным настилам, служившим этому семейству кроватями, в изобилии сновали туда и сюда огромные тараканы.

Короче говоря, эта комната не произвела на меня впечатления, поэтому я решил оставить моего слугу и проехать до следующей станции. Там тоже оказалось много людей; все имеющиеся места были заняты семействами батарейного командира и полкового врача из артиллерийского дивизиона, поэтому смотритель отвел меня в свою собственную комнатушку, где спала его жена. Когда я вошел, женщина подняла голову и улыбнулась, не испытывая ни малейшей неловкости из-за появления незнакомца.

Наутро я представился батарейному командиру и его супруге. Они путешествовали в больших санях, значительно обогнав подчиненных и собственно батарею. Этот артиллерист время от времени доставлял депеши из Ташкента в Санкт-Петербург и однажды проделал сей путь за двенадцать дней. Он отметил, что почта из Ташкента в Самарканд доходит за день с небольшим, а до Бухары из Ташкента можно добраться за пять дней.

Вскоре приехал со своим тестем Назар. Старик привез жирного гуся, которого он положил к моим ногам. Назар объяснил это особым почтением со стороны старшего родственника, подчеркнув жирность птицы и свою готовность съесть ее в том случае, если откажусь я. Тесть его немного говорил по-русски, начав расспрашивать меня о нравственных устоях Назара во время нашего путешествия. Когда я сказал, что поведение моего слуги могло послужить примером и что, насколько мне было известно, он не привез с собой никакой хивинской дамы, старик ласково потрепал зятя по спине.