Поездка в Хиву

Вопрос о походе на Хиву, назначенном на следующую весну, действительно был решен. Однако, дабы прояснить суть данного предприятия, достаточно будет сказать, что в поход отправятся всего четыре с половиной батальона. Преследуемая цель – наказать виновных в разбое, освободить пятьдесят русских пленных и преподать хану урок, объясняющий, что подобное поведение с его стороны не может более пребывать в безнаказанности, в каковую он уверовал по причине сдержанности России. Намерения императора не только были далеки от мыслей о захвате Хивы, но даже наоборот – в администрации разрабатывались прямые УКАЗАНИЯ для предотвращения подобного исхода и рассылались директивы для создания условий, препятствующих длительному пребыванию российских войск на территории Хивы.

Граф Шувалов также передал удивление, которое император, полностью разделявший все вышесказанное, испытал, узнав о тревожных настроениях, существующих на сей счет в Англии; в заключение граф решительно заверил лорда Гренвиля в своей готовности предоставить парламенту твердые гарантии по этому вопросу.

Экспедиционный корпус генерала Кауфмана в хивинском походе включал в себя 53 пехотные роты, 25 казачьих сотен (по 150 всадников), 54 орудия, 6 мортир, 2 пулемета, 5 ракетных команд, 19200 верблюдов и вспомогательный контингент из 14000 человек. Батальон в русском понимании, судя по всему, весьма растяжимое понятие, поскольку четыре с половиной батальона, оказывается, могут состоять из пятидесяти трех рот. Обычно батальон – это четыре линейные роты и одна стрелковая. В боевом распорядке батальон формируется из девятисот солдат, шестьдесят из которых находятся в резерве. Вся эта ситуация сильно напоминает байку про одного больного. Когда его лечащий врач рекомендовал ему ограничиться тремя бокалами вина в день, этот джентльмен заказал для себя бокалы, способные вместить целую бутылку, следуя таким образом в точности совету своего доктора.

Войска были разделены на несколько колонн. Последние в свою очередь подразделялись на отряды. Ташкентская колонна состояла из двух отрядов: Джизакского, который шел от Ташкента, и Казалинского из Форта № 1. Оренбургская, Красноводская и Кендерлинская колонны должны были выйти на марш соответственно из Эмбинского укрепления – вдоль побережья Аральского моря, из Красноводска и Чикишляра, а также из Кендерлинской бухты – по направлению к Айбугирскому озеру, перейдя безжизненную пустошь Устюрта.

Несколько странным выглядит то, что во время вторжения не учитывался водный маршрут, ведущий из Казалинска по Сыр-Дарье, Аральскому морю и Аму-Дарье. Некоторые суда, приписанные к Аральской флотилии, доходили ранее по Аму-Дарье до самого Кунграда, и, казалось бы, ничто не мешало русским добраться до Хивы по воде. На Кауфмана действительно весьма сильно давили в этом отношении. Однако генерал, как рассказывают, объявил экспедицию наземной, поскольку в противном случае славу с ним разделили бы моряки, а он хотел, чтобы все награды и весь почет достались исключительно армии. Кауфман вообще считал достаточными при наступлении на ханство всего две колонны: одну – сформированную из подразделений кавказской армии и марширующую на Хиву из Красноводска, а вторую – наступающую под его личным командованием из Ташкента.

К этим пожеланиям Кауфмана не прислушались. Генерал-губернатор Оренбурга Крыжановский убедил правительство в рискованности подобного плана. Он упирал на то, что, если из Оренбурга не будут отправлены войска, хивинцы и туркмены могут выдвинуться в киргизские степи, прервать сообщение вдоль почтовой дороги от Орска до Ташкента и создать напряжение в районе Урала и Оренбурга.

Колонна из Оренбурга не встретила никаких трудностей на пути по берегу Аральского моря до Кунграда, где она соединилась с кендерлинским отрядом. Не имея возможности получать известий от войск под командой генерала Кауфмана, они подступили к Хиве и захватили городские ворота. Здесь они получили от Кауфмана сообщение о том, что он тоже прибыл под стены Хивы и что город готов к сдаче. Тем не менее осадный огонь продолжался, и командующий Оренбургской колонной генерал Веревкин взял город и цитадель. Почти в то же самое время пришли известия о капитуляции, принятой Кауфманом из рук хивинской знати, а также о том, что он входит в Хиву через другие ворота. Хан бежал незадолго до этого. Впрочем, через два дня он вернулся и был восстановлен в своем статусе. Правда, теперь он подчинялся некоему совету, или дивану, составленному по большей части из русских офицеров.