Шепча про вечность, спит оно у шхер,И, вдруг расколыхавшись, входит в гроты,И топит их без жалости и счета,И что-то шепчет, выйдя из пещер,А то, бывает, тише не в пример,Оберегает ракушки дремотуНа берегу, куда ее с излетуПоследний шквал занес во весь карьер.Сюда, трудом ослабившие зренье!Обширность моря даст глазам покой.И вы, о жертвы жизни городской,Оглохшие от мелкой дребедени,Задумайтесь под мерный шум морской,Пока сирен [486]не различите пенья!
О деревцо нагое,Ты в ледяном пленуИ радостном покоеНе вспомянешь весну;Тебя ни хлад, ни слякотьНе приневолят плакать,И тонких веток мякотьОни не повредят.Родник, журчащий сонно,Ты в декабре седомО взоре АполлонаНе вспомнишь подо льдом, —Забывши дни отваги,В хрустальном саркофагеПочиют капли влаги,Не злясь на зимний хлад.Как было бы приятноПорвать с минувшим связь,Но можно ль жить, превратнойСудьбой не тяготясь?Как, встретивши невзгоду,Не злиться на природу,Не рваться на свободу —Стихи не говорят.
О сладостный роман! О звон цевницы,Из чистых звуков сотканный узор!В сей зимний день не дли свой разговор,Сомкни свои старинные страницы.Прощай! Передо мною повторитсяСтраданья и проклятия раздор —В Шекспиров сад хочу я кинуть взор,И горькими плодами насладиться.О Бард! О Альбиона облака,Зиждители извечного сюжета!Сквозь дикий лес дорога нелегка, —Да не лишусь я в нем благого света,А если я в пути сгорю дотла —Пусть обрету я феникса крыла!
Когда мне страшно, что в едином мигеСгорит вся жизнь — и прахом отойду,И книги не наполнятся, как ригиБогатой жатвой, собранной в страду;Когда я в звездных дебрях мирозданьяПытаю письмена пространств иныхИ чувствую, что отлетит дыханье,А я не удержу и тени их;Когда я вижу, баловень минутный,Что, может быть, до смерти не смогуНасытиться любовью безрассудной, —Тогда — один — стою на берегуБольшого мира, от всего отринут,Пока и слава и любовь не сгинут.