Поэзия Бориса Пастернака

Здесь «за стихом» тоже угадывается «посторонний» для темы образ - неряшливого человека. Угадывается глазом, слухом, как-то еще. Но он не получает у Пастернака той самостоятельности, «отдельности», а главное - той подчеркнутой эмоциональной окраски, которая характерна для метафорических ответвлений в стихе Маяковского, вдруг вспухающих и вырывающихся на первый план. У Пастернака строфа остается «пейзажной», по смыслу начальной метафоры и в контексте целого стихотворения. «Посторонние» детали (ассоциации) «бытового» содержания намертво вкрапливаются в общую, единую структуру. Маяковский дает перебив планов, Пастернак - их диффузию, взаимопроникновение. «Даль», «окрошка», «иней», «ботвинья» - слова пейзажные и бытовые равноправны в пределах целого. Здесь возможны бесконечные варианты, и данная строфа, данное направление ассоциаций - лишь один из этих вариантов. Раньше, в «Сестре моей - жизни»,- про сад:

Но тишь. И листок не шелохнется.

Ни признака зги, кроме жутких Глотков и плескания в шлепанцах

И вздохов и слез в промежутке.

(«Плачущий сад»)

В «Темах и вариациях», тоже раньше, чем «Встреча»,- про снег:

Спиралями, мешкотно падает снег. Уже запирали, когда он, обрюзгший. Как сползший набрюшник, пошел в полусне Валить, засыпая уснувшую пустошь.

(«Шекспир» )

Еще Ю. Тынянов в статье «Промежуток» (1924) говорил о том, что вещи у Пастернака связаны по смежности, не поглощают одна другую, а сохраняют в сцеплении образа свою относительную свободу и объективность. Потом эту мысль развили Р. Якобсон, А. Синявский, 3. Па-перный, Л. Гинзбург. Все они, так или иначе, с различными акцентами, видят в системе Пастернака глубокое внутреннее отличие от гиперболизма Маяковского, при элементах определенного сходства и воздействия Маяковского на Пастернака (как и. добавим с учетом «Про это».- Пастернака на Маяковского).

Речь не о масштабах, не о вместимости мира того и другого. В этом смысле они оба грандиозны. Я не знаю других поэтов.- их просто нет,- которые бы после Блока и даже больше, чем Блок, так свободно общались с целым мирозданием, как Маяковский и Пастернак. В этом их родство, в этом и различие. Маяковский смотрит на мир, как мастер смотрит на сырой, необработанный материал,- он весь нацелен на перестройку мира. Пастернак в мире - его вечный подданный, потрясенный величием творения. Грандиозные и резкие метафоры Маяковского основаны на контрастном мировосприятии. Метафора Пастернака всегда связь, утверждение однородности жизни сверху донизу и для всех времен.

Им обоим, а также Ахматовой, Мандельштаму, целому ряду поэтов предшествовал еще и Иннокентий Анненский, что тоже необходимо учесть. Пастернак и Анненский - проблема, еще ждущая основательного и детального исследования.

Пастернак очень скупо говорил об Анненском, ограничиваясь высокими оценками общего плана.

В «Людях и положениях» он вспоминает о своей ранней поре: «...Университетский мой товарищ К. Г. Локс... впервые показал мне стихотворения Иннокентия Анненского, по признакам родства, которое он установил между моими писаниями и блужданиями и замечательным поэтом, мне тогда еще неведомым». Далее в том же очерке он только Анненского, Блока и «с некоторыми ограничениями» Андрея Белого выделяет как поэтов, которые воплотили идеи символизма (как их понимал Пастернак), идеи, которые суждено было обновить поэтам следующего поколения (конкретно речь шла о Цветаевой).

Со слов Ахматовой, зафиксированных А. Най-маном, узнаем, что в 1935 году Пастернак «весь вечер говорил об Анненском: что он для него, Пастернака, значит»

Наиболее конкретную, но опять-таки в широком контексте оценку Анненского находим в письме к В. Шаламову от 28 марта 1953 года: «Мне кажется, моей настоящей стихией были... характеристики действительности или природы, гармонически развитые из какой-нибудь счастливо наблюденной и точно названной частности, как в поэзии Иннокентия Анненского и у Льва Толстого...» Это уже указание на действительную связь.

Близость Пастернака к Анненскому и, вместе с тем, его отличие, своеобразие, может быть, особенно проявляются там, где Пастернак разрабатывает общие с Анненским мотивы, близок ему тематически. Я ограничусь такого рода выборочным материалом - циклом «Попытка душу разлучить» в книге «Сестра моя - жизнь».

Л. Я. Гинзбург в качестве «самого главного» у Анненского отмечает «связь между душевными процессами и явлениями внешнего мира» 2 и на этой основе сравнивает с ним Пастернака.

1 Найман Анатолий. Рассказы о Анне Ахматовой- Новый мир, 1989. № I. С. 192.