Поэзия Латинской Америки

Королевами все мы станем, —
а королевства у моря лежат, —
Пфигения, и Росалья,
и Люсила, и Соледад.

В Эльки, долине, окруженной

сотней гор или больше еще,
встали вершины красного цвета,
цвета шафрана, к плечу плечо.

Мы говорили друг другу с восторгом,

свято веря, что будет так,
королевами все мы станем
и у моря повесим флаг.

С косами, в белых ситцевых платьях,

девочки семилетние, мы
по саду бегали за скворцами
там, где тень бросают холмы.

О четырех королевствах твердили,

веря, как мусульманин в Коран:
будут сказочные и большие
те королевства приморских стран.

За четырех королей мы выйдем

замуж, как это делалось встарь;
будут царями и будут певцами,
как Давид, иудейский царь.

Будет у нас, потому что огромны

те королевства приморских стран,
много зеленых морей и ракушек
и сумасшедшая птица — фазан.

Будет так много плодов и солнца,

в реках будет течь молоко,
и мы леса рубить не станем
и обойдемся без денег легко.

Знали мы: каждая — королева

дальней, но достоверной земли.
Но королевами мы не стали
ни поблизости, ни вдали.

Моряка полюбила Росалья,

с морем он был уже обручен,
и за то, что нарушил клятву,
в бурю на дне остался он.

Братьев своих Соледад воспитала,

хлеб замесила им кровью своей;
темными так глаза и остались,
потому что не знали морей.

С чистой душой, душой, как пшеница,

трудной судьбы не преодолев,
не отходит от колыбелей
сыновей других королев.

На пути с незнакомцем встреча

Ифигению кинула в дрожь,
и пошла она с ним покорно,
так как мужчина на море похож.

А Люсила с рекой говорила,

и с горой, и с ширью полей,
и под луною безумья вправду
королевство досталось ей.

Облака — ее царство большое,

перед нею — море из слез,
в море мужа она потеряла,
мантию ткали ей отблески гроз.

Но в долине Эльки — над нею

сотня гор или больше еще —
родились и поют другие,
веря в истину слов горячо:

«Королевами все мы станем

на достоверной земле, вдали,
королевства будут большие,
королевства приморской земли».

Другая Перевод О. Савича