Поэзия Латинской Америки

Где же мой друг, что промолвил мне,
белую гладя бороду:
— Будь осторожна, малышка, смотри —
сердце свое береги!

Весны уходят, и только дожди

ждут на осенних дорогах…
Будь осторожна: как бы тебя
пламя твое не сожгло!

Я оробело внимала ему,

в смутной дрожа тревоге.
— Птицы поют! — я сказала в ответ. —
Речка звенит! — сказала.

На лбу у себя — зеркале бурь —

помню его ладони.
Он наклонился ко мне, шепча:
— Бедная ты девчушка…

Молитва

Я во сне увидала, о боже, такую любовь,
что ни разу еще никому на земле не приснилась,
лишь с бессмертною жизнью она бы, пожалуй, сравнилась
и с поэзией, льющейся в душу без слов.

Миновала зима — но по-прежнему стынула кровь,

и еще раз весною зима терпеливо сменилась,
я надеялась: летом ко мне постучится любовь,
но и осенью я ожиданьем напрасным томилась.

Боже правый, спина моя обнажена,

и суровый твой кнут без роптания примет она;
словно грешник заклятый, я слышу твой грозный укор:

ведь над жизнью моей занимается пламя заката,

и в несбывшейся страсти я только одна виновата —
за стихами ее проглядела, сеньор!

Узы

Пустая мечта, ты живешь в душе,
грея ее понемногу.
Ежишься, точно нищенка
горькая у порога.

Если б я ушла от тебя,

вольной желая воли,
сердце мое одинокое
умерло бы от боли.

Но ты притаилась в моей груди

и стережешь мой голос.
С жизнью постылой меня связал
этот тончайший волос.

Я то и дело гнала тебя:

морочь ты кого другого!..
Но ты возращалась ко мне опять,
как докучливый овод.

Уроки

Если б наши сердца откликаться, как эхо, умели,
в них воскресли бы мертвых людей голоса,
а возможно, что в них зазвенели бы трели
певчих птиц, озарявших леса.

Ведь, усвоив себе доброту с колыбели,

сердце учится жизни, меж тем репетируя смерть,
репетируя драму, которую мы разучить не успели
и которую мы в одиночестве будем играть и смотреть.

Сколько раз оно плакало, билось к пело,

обрывалось и падало, чтоб к поднебесью лететь…
Обучение смерти — почти безнадежное дело:
каждый миг умираем, затем чтобы раз умереть.

Я буду спать

Подари мне, кормилица, чепчик росы,
руки трав молодые и зубы цветов,
нежный мох распуши для перины,
дай мне простыни земляные.

Ты меня убаюкай, пестунья моя…

В изголовье затепли мне лампу:
из созвездий любое по вкусу возьми,
но его наклони ты пониже.

Я останусь одна… Слышишь: зреет листва,

и рука, что качает тебя, так легка
в небесах, и проносятся птицы,

чтобы ты позабыла… Спасибо. Одна

только просьба: когда он опять позвонит,
ты ответь, что я попросту вышла…

ПЕДРО МИГЕЛЬ ОБЛИГАДО [59]

Дождь не говорит ничего Перевод Т. Глушковой