Поэзия народов Кавказа в переводах Беллы Ахмадулиной

Твоим вершинам,
белым и синим,
Дарьялу и Тереку,
рекам твоим,
твоим джигитам,
статным и сильным,
а также женщинам,
верным им, —

мравалжа

миер, многие лета!

Твоим потокам,

седым потокам,
твоим насупленным ледникам,
предкам твоим
и твоим потомкам,
их песням,
танцам
и смуглым рукам —

мравалжа

миер, многие лета!

Твоим героям.

делам их ратным,
их вечной памяти на земле,
твоим языкам и наречьям разным,
лету,
осени,
весне
и зиме —

мравалжа

миер, многие лета!

Горам и ущельям,

низу и долу,
каждому деревцу во дворе,
Волге твоей,
и Днепру,
и Дону,
Сырдарье и Амударье —

мравалжа

миер, многие лета!

Твоим строителям неутомимым,

могучей
жизни
живой струе,
тебе, овеянной светом и миром,
тебе,
моей дорогой стране, —

мравалжа

миер, многие лета!

1952

«Все, что видела и читала…»

Где же еще Грузия другая?

Гр. Орбелиани

Все, что видела и читала,
всё —
твое,
о тебе,
с тобой.
В моём сердце
растет чинара,
ночью ставшая голубой.
И в минуту самую грустную
предо мною одна,
дорогая,
ты, прекрасная Грузия.

«Где же еще Грузия другая?»

О луга моей Карталинии,

олени с большими рогами
и такие хрупкие лилии,
что страшно потрогать руками
Ты об этом помнить велишь мне.
Я смотрю на тебя,
не мешая,
край,
овеянный былым величьем…

«Где же еще Грузия другая?»

Травы синие

лягут на плечи.
С этих трав
я росинки сняла.
О мои виноградные плети!
О Тетнульди [107] большие снега!
Зажигаются звёзды со звоном,
искры белые
извергая.
Я слежу
за далеким их зовом:

«Где же еще Грузия другая?»

Пусть герои твои умирали —

слава их
разнеслась далеко.
Прямо к солнцу
взмывает Мерани,
и печально звучит
«Сулико».
Живы Алуда [108] и Лела.
Устал Онисэ [109],
размышляя.
О родина песен и лета!

«Где же еще Грузия другая?»

С тихими долгими песнями

проходят
твои вечера.
Плачут
горийские персики,
когда наступает пора.
Они нависают с ветки.
Ветка густая,
большая.
Разве ты не одна на свете?
«Где же еще Грузия другая?»

1945

«Ты такое глубокое, небо грузинское…»

Ты такое глубокое,
небо грузинское,
ты такое глубокое и голубое.
Никто из тех, кто тебе грозился,
приюта не обрёл под тобою.
Ни турки, ни персы
и ни монголы
не отдохнули под тобой на траве,
не заслонили цветов магнолий,
нарисованных на твоей синеве.
Ошки [110]
и Зарзма [111]

,и древний Тао [112]
поют о величье твоем,
о небо!
Птицы в тебе летают
и теряются в тебе,
голубом…

1945

«Вот солнце на носки привстало…»