Звезды задумчиво роздали в воздухеНебрежные пальчики своих поцелуев,И ночь, как женщина, кидая роз духи,Улыбку запахивает шубой голубую.Кидаются экипажи на сумрак неистово,Как улыбка пристава, разбухла луна,Быстрою дрожью рук похоть выстроилаЧудовищный небоскреб без единого окнаИ, обрывая золотистые, свислые волосикиС голого черепа моей тоски,Высоко и быстро пристальность подбросила,Близорукости сметая распыленные куски.Вышитый шелком и старательно свешенный,Как блоха, скакал по городу ночной восторг,И секунды добросовестным танцем повешенных,Отвозя вышедших в тираж в морг.А меня, заснувшего несколько пристально,У беременного мглою переулка в утробе торопит сонДосчитать выигрыш, пока фонари стальнойЛовушкой не захлопнули синего неба поклон.(1914)
Осень
Под небом кабаков, хрустальных скрипок в кубкеРастет и движется невидимый туман,Берилловый ликер в оправе рюмок хрупких,Телесно розовый, раскрывшийся банан.Дыханье нежное прозрачного бесшумьяВ зеленый шепот трав и визг слепой огня,Из тени голубой вдруг загрустевшей думе,Как робкий шепот дней, просить: “возьми меня”.Под небо кабаков старинных башен проседьУдаром утренних вплетается часов.Ты спишь, а я живу, и в жилах кровь проноситХрустальных скрипок звон из кубка голосов.25. IX. 1914
“Выпили! Выпили!”, – жалобно плачем лиМы, в атласных одеждах фигуры карт?Это мы, как звезды, счастью маячилиВ слезящийся оттепелью Март,Это мы, как крылья, трепыхались и билисьНад лестницей, где ступени шатки,Когда победно-утренний вылезЧерный туз из-под спокойной девятки.А когда заглянуло в сердце отчаяньеГордыми взорами дам и королей,Будто колыхнулся забредший случайноВетерок с обнажающихся черных полей,Это мы золотыми дождями выпалиМешать тревоги и грусть,А на зеленое поле сыпали и сыпалиСтолько радостей, выученных наизусть…“Выпили! Выпили”, – жалобно плачем лиМы, в атласных одеждах фигуры карт?Это мы, как звезды, счастью маячилиВ слезящийся оттепелью Март.Март 1915