Поэзия Серебряного века

Канцона вторая

И совсем не в мире мы, а где-то
На задворках мира средь теней.
Сонно перелистывает лето
Синие страницы ясных дней.

Маятник, старательный и грубый,

Времени непризнанный жених,
Заговорщицам секундам рубит
Головы хорошенькие их.

Так пыльна здесь каждая дорога,

Каждый куст так хочет быть сухим,
Что не приведет единорога
Под уздцы к нам белый серафим.

И в твоей лишь сокровенной грусти,

Милая, есть огненный дурман,
Что в проклятом этом захолустьи —
Точно ветер из далеких стран.

Там, где все сверканье, все движенье,

Пенье все, – мы там с тобой живем.
Здесь же только наше отраженье
Полонил гниющий водоем.

(1921)

Леопард

Если убитому леопарду не опалить немедленно усов, дух его будет преследовать охотника.

Абиссинское поверье

Колдовством и ворожбою
В тишине глухих ночей
Леопард, убитый мною,
Занят в комнате моей.[102]

Люди входят и уходят.

Позже всех уходит та,
Для которой в жилах бродит
Золотая немота.

Поздно. Мыши засвистели,

Глухо крякнул домовой,
И мурлычет у постели
Леопард, убитый мной.

«По ущельям Добробрана

Сизый плавает туман,
Солнце, красное, как рана,
Озарило Добробран.

Запах меда и вервены

Ветер гонит на восток,
И ревут, ревут гиены,
Зарывая нос в песок.

Брат мой, враг мой, ревы слышишь,

Запах чуешь, видишь дым?
Для чего ж тогда ты дышишь
Этим воздухом сырым?

Нет, ты должен, мой убийца,

Умереть в стране моей,
Чтоб я снова мог родиться
В леопардовой семье».

Неужели до рассвета

Мне ловить лукавый зов?
Ах, не слушал я совета,
Не спалил ему усов.

Только поздно! Вражья сила

Одолела и близка:
Вот затылок мне сдавила,
Точно медная, рука…

Пальмы… С неба страшный пламень

Жжет песчаный водоем…
Данакиль припал за камень
С пламенеющим копьем.

Он не знает и не спросит,

Чем душа моя горда,
Только душу эту бросит,
Сам не ведая куда.

И не в силах я бороться,

Я спокоен, я встаю.
У жирафьего колодца
Я окончу жизнь мою.

1921

Владимир Нарбут (1888–1938?)

Владимир Иванович Нарбут – поэт яркий и самобытный. Его появление на поэтическом небосклоне начала 1910-х годов стало заметным явлением в русской литературе. В полном соответствии с эстетикой акмеизма, в поэзии Нарбута присутствуют многие культурные традиции, накопленные русской поэзией к началу ХХ века. Он являлся поэтом, осмысленно и непреклонно любившим землю. М. Лозинский, отмечал особый “хохлацкий дух”, присущий лирике Нарбута. Его стиху вообще свойственна созерцательность, и здесь “хохлацкий дух” – эпическое, черноземное начало – явно доминирует. Хотя в своем ощущении России он – прямой наследник соловьевской и блоковской традиций.

Кроме того, Нарбут был талантливым и удачливым издателем: в течение многих лет он возглавлял знаменитое издательство “Земля и фабрика”. В гражданскую войну Нарбут воевал на стороне красных, был захвачен в плен и расстрелян, но не убит – ночью ему удалось скрыться. Однако от сталинского лагеря коммунист Нарбут не ушел: в 1928 году он лишился всех партийно-издательских постов, в 1936-м был арестован. Погиб на Колыме. Точная дата его смерти не установлена.

Плавни