Поэзия социалистических стран Европы

Ты вновь сомневалась и вновь доверяла.
(Каркали шлагбаумы – тревожные вратари…)
И вот
под конструкциями из стекла и металла
он вырос, состав,

эта явь,

что восстала превыше отчаянья нашего, в громе своих стопудовых

колес.

Печаль расставанья влачил паровоз.

В пределах вокзала вдруг раньше, чем надо, зажглись фонари,
в их свете, таком неглубоком, мир делался странным,
и он отстранился
и весь преломился в капели беззвучно разбившихся слез.
Твои очертанья меркли,
меж нами росло расстоянье.

И в это мгновение ласка прощанья, ладони моей отраженье -

ладонь твоя – тенью, как в зеркале…

БЕГСТВО

Позади горизонты валились пластами, как пашня под плугом,
ввысь взлетали мосты наподобие огненных птиц,
и наш дом – для последнего разу – мне брызнул звездою.
И над телом лежащим помедлил.
На широких равнинах – их пули со свистом сшивали тесней и тесней,-
как восторгом, охваченный ужасом,

брат!

Я укрыл тебя ветвью.

Сжала жница тебя не серпом,
не серпом тебя сжала, а саблей…
В землю торопится кровь.
В поле останется тело.
И погрузился я в ночь, у которой ни дна нет, ни сна нет,
И… необъятная,- вся -
стала земля мне одним
местом, запавшим
на объем человека.

ГЛАЗА УБИТЫХ

И все еще

до извести распоротое поле я вижу тут, где

длился бой за Реймс,
Еще железо кровоточит,
с разбитых танков ржавчина течет.
Белки земли глядят и там и здесь,

Засейтесь же, глаза земли, ресницами из

зелени засейтесь!
И тишина такая, точно
пишу травы первейшим стебельком,
Мертво пространство, и закрыты
его глаза, и даль глядит со страхом
на холмик свежий.
Над ним простор, в той битве уцелевший,
В отчаянье приподнял
единственное белое плечо -
березу.

ПОКА МЫ ЖИВЕМ

Орудия грохают, разъярясь,
небосвод оседает,
черный и отчужденный.
Безоружный, снарядами вдавленный в грязь,
молю о винтовке, как о милости осужденный,
и только кричу, объятый тоской,
из мертвых восстав над травою ржавой.
И тянутся, тянутся мои глаза
к мареву над Варшавой.

И вдруг врывается в мои уши

молчанье, подобное взрыву, и плач мужской.

В этот миг умирает мой брат.

С вами, убегающие,
с вами, к оружью бегущие,
прощаюсь в молчанье,
когда здесь, в убежище этом разрушенном,
из последнего вздоха еще живых
нашего гимна я воссоздал бы звучанье.

МАТЕРИК

Только глянул – пространство со взгляда, как с якоря, сорвалося!
Эти вспышки зеленого дыма – зеленого пыла -
как помыслю листвою?
Вместо тени – дичайшая темень.

Ввысь скакнула земля.

Материк – в небосвод провожаю?
Так ударами сердца растрогать гранит этот дикий -
чтобы взмахом одним стал и плотью, и кровью, и жизнью,
…Будто гром его только что ранил.
Ничего – только волн начинающихся беговая кривая.