Поэзия социалистических стран Европы

Поначалу минут страсти,
после – сто и двести лет,
после снова будем вместе;

лицедей и лицедейка -

театральные любимцы
нас изобразят на сцене.

Ходкий фарс, куплетик ловкий,

бойкий танец, много смеха,
точный штрих по части быта,
крики «браво».

Будешь ты смешон ужасно

в этом галстуке, ревнивый,
на подмостках.

Я – в короне, и кружится

голова,
и сердце тщится;
глупое, оно забылось,
и корона покатилась.

Мы начнем с тобой встречаться

расставаться, зал – смеяться,
семь препон, семь преград
между тем нагромоздятся,

И как будто с нас не станет

настоящих мук и горя -
мы добьем себя словами.

А потом поклон со сцены -

кончен фарс обид и поз.
Зрители уходят спать,
позабавившись до слез.

Будут жить они прекрасно,

ублажить любовь сумеют,
тигра выкормят с ладони.

Мы ж – какие-то такие,

в колпаках и с бубенцами,
одурманенные напрочь
их бренчаньем.

УВЕКОВЕЧЕНИЕ

В орешнике под росами
сердца их гулко бились,
былинки прошлогодние
в их волосы забились.

Ласточкино сердце,

смилуйся над ними.

Причесывались после

над прудом, тихим с вечера,
к ним рыбы подплывали,
мерцающе отсвечивая.

Ласточкино сердце,

смилуйся над ними.

Вода деревья смешивала

с остатками рассвета.
Ласточка, пускай они
навек запомнят это.

Касатка, черный росчерк,

якорь поднебесья,
Икар в обличье птичьем,
фрак, вознесенный в небо,

касатка, каллиграфия,

ранне-птичья готика,
стрелочка секундная,
неба косоглазие,

ласточка, мельканье,

неугомонный траур,
ореол влюбленных,
смилуйся над ними.

УРОК

Кто что

царь Александр кем чем мечомрассекает кого что гордиев узел.
Сие не пришло в голову кому чему никому.

Никто из ста философов не развязал узла,

теперь глядят с опаской из укромного угла.
Таскает солдатня их за бороды длинные,
всклокоченные, сивые, козлиные,
и раздается громкий кто что смех.

Довольно. Александр воззрился строго,

сел на коня, отправился в дорогу.
А за царем под звуки труб и звяканье подков
вся кто что армия из тысяч кого чего узелковпошла на кого что на бой.

ГОЛОДНЫЙ ЛАГЕРЬ ПОД ЯСЛЕМ