Поэзия (Учебник)

ТРИ СЕМИСТИШИЯ

В горы тучнеющее тело

наискосок — к зерну зерно —
двуклонной россыпью влетело
двууглых ласточек звено,
и — молниею пронзено —
(как бы в бутылке, зелено́)
мгновенно — облако — сотлело.

Прощай, гора. С двуклонных крыш —

с твоих чешуйчатых террасок
во мрак ступают через крыж
дымы в краснеющих кирасах
(за дымом — дым, за рыжим — рыж,
и нити на хвостах саврасых
горят, как и сама горишь).

Гора, прощай. По одному

огни сухие, пепелимы,
со склона скатятся в потьму,
как пух сожженный тополиный
(у павшей ласточки в дому
сомкнутся крыльев половины,
и сны приснятся никому). [352]

^{ТАКЖЕ СМ.:}

^{Велимир Хлебников (2.4),}

^{Александр Миронов (5.2),}

^{Геннадий Айги (9.1.2),}

^{Андрей Белый (9.1.5),}

^{Иннокентий Анненский (15.2),}

^{Владимир Маяковский (16.1),}

^{Осип Мандельштам (18.2.2),}

^{Даниил Хармс (18.2.4),}

^{Виктор Кривулин (18.2.6),}

^{Елена Гуро (21.1.4),}

^{Иван Жданов (23.3).}

15.4. Имена собственные

Среди всех слов имена собственные сразу заметны в тексте. Главное отличие их от любых других слов состоит в том, что они называют предмет (например, человека или место), но ничего не говорят о его качествах. Каждый стул обладает свойствами, делающими его стулом, но Ивана назвали Иваном не потому, что он обладал особыми личными качествами, — так решили родители.

Однако часто нам все-таки что-то известно о носителе того или иного имени. Например, об Иване мы знаем, что он мужчина и, скорее всего, русский, о собаке по кличке Черныш — что она черного цвета, а об улице Вокзальной — что она расположена рядом с вокзалом. Кроме того, одни имена встречаются чаще других и потому выглядят более привычными. Иногда уже это позволяет судить о том, что происходит в стихотворении:

Автандил и Наталья по городу нежно идут
пляшет сон лимонадный платаны плывут над аллеей
Автандил говорит — разрушается старый редут —
что-то ей говорит на ушко и Наталья алеет. [69]

Мария Галина

Имя Наталья очень распространено в России, а имя Автандил — в Грузии. Об обоих персонажах из текста стихотворения мы не узнаем ничего, кроме того, что они влюблены друг в друга. Однако нам известны их имена, а следовательно, мы знаем, что речь идет о романе между русской девушкой и грузинским юношей. Любовь способна преодолевать границы между государствами и культурами, и чтобы показать это, поэт изображает «типичных» представителей обеих культур, показывая, что на их месте может быть кто угодно другой.

Для имени, возникающего в поэтическом тексте, важен не только его смысл, но и его звучание. Имя Автандил из стихотворения Марии Галиной не только типично грузинское, но и приятное на слух, звучное. В куда более известном поэтическом имени Евгений Онегин звук и смысл также переплетены друг с другом. По отдельности и имя Евгений, и фамилия Онегин хорошо укладываются в четырехстопный ямб известного романа, а вместе они образуют запоминающуюся ритмическую группу — двухстопный амфибрахий. При этом внутри этого имени спрятан микропалиндром ген/нег (IO. Звуковой строй поэзии), в котором как бы отражается внутренняя противоречивость Онегина.

В поэзии, где подробная характеристика персонажей обычно избегается, взаимодействие звука и смысла имени приобретает особую важность. Уже Гавриил Державин, вновь и вновь говоря в стихах об императрице Екатерине или о своей жене, называет их искусственными именами Фелица и Пленира, стремясь одновременно к тому, чтобы имя было благозвучным и свидетельствовало о выдающихся качествах того, кому оно присвоено. Первое имя образуется от латинского прилагательного felix (счастливый), а второе намекает на русское прилагательное пленительный.