Поэзия (Учебник)

          Из цикла «КИНОГЛАЗ

»

Разумеется, его смерть —

это смерть конкистадора.
Великолепный горбун, карбункул,
одним словом, перл в испанской короне.

Штандарт, расшитый золотом инков.

На жертвенном камне распускается пунцовое сердце.

Агирре, гнев Божий, поет

индейскую песню. В скважины перуанской флейты
хлещет христианская кровь.

Листва. Солнце. Медлительный

свинец реки.
Отравленная стрела

в шейных позвонках командора

вращает непотопляемый плот,
Ноев обезьяний ковчег.
В мертвой точке вращенья пейзажа.

В спокойной точке обращения мира.

И в смерти он грезит об Эльдорадо. [289]

Михаил Айзенберг, 1948

                     ***
Вместе уснем и во сне закричим.
Вместе проснемся при полной луне.
Я холодею по ряду причин.
Большая часть остается во сне.
Встань между мнимых его величин —
с ним и со мной, протянувшись ко мне.

там санитарный идет эшелон

места хватает но все заодно
слезы о мертвом тоска о живом

Рама скрипит, и трещит полотно.

Только под утро кончается плен.
Тусклое облако встало с колен.
Никнут кусты. Отсырела трава.
Яблоня, пряча плоды в рукаве,
ветками машет спустя рукава.
В мокрой низине, в глубокой траве
яблоки спят голова к голове. [12]

Алексей Крученых, 1886-1968

ЖАРНОЧЬ В МОСКВЕ
(Кадр лирический)

С привинченной к подушке головой

лежу в духовке.
хрипяч…

Бессонница креозотом

выедает каждый глаз.
^{__________________}

…Из Нарпита

конница
на демонстрацию скачет
ночью в три часа.
Огибая чистый пруд
студенты орут
профессорскую резолюцию:
— «Если через год
из тебя выйдет грош, —
это что-нибудь да значит»!
Дым. шум. г — гум.

Беспризорною ночью

моссельпромцы не спят на часах
кормят девиц и собак.
В голове кирпичи устроили скачку:

Бьют ведром.

Одно спасенье:
начинаю распыляться
и лечу
в ремонт
в канализацию
^{_____________}

Бред…

Бессонница
доедает последний глаз.

Не усну… ежик в мозгу

Утреет… четыре часа.
Через крыши
лисицей кусачею солнце…
— Коварствие! Подлог!
Матрац — кипяток, развар асфальта…
— Эй, пора итти на службу! [179]

Валерий Земских, 1947

                      ***
После всего кто-то приходит
Надо отвечать
Торопливый глоток из копытца
В дыме костра исчезают звезды в овраге
Утро ничего не желает слышать
Еще одно
Желтое пятно на березе
Одинокое колесо обгоняет машину
Чтобы лечь в кювете
Страха не бывает говорит Алиса
И гладит кошку [138]

Станислав Львовский, 1972