Поэзия зла

– У нас на всех подъездах кодовые замки.

Поджав губы, та переступает на своих высоченных красных шпильках.

– Я знаю. Миссис Кроуфорд сегодня утром высказывала мне то же самое, на повышенных тонах.

– Обыскиваю парковку, – докладывает Лэнг, цепко отсматривая череду кадров. – Не могу найти, откуда он пришел. – Поднимает на меня взгляд. – Очень похоже, что у него были какие-то инсайдерские сведения о вашей системе безопасности.

Не терзая Табиту расспросами, я отвергаю эту мысль:

– Пока я не заняла место Робертса, он вообще не знал о моем существовании. Все произошло как-то случайно.

– Ну да, – мрачно бросает Лэнг. И лишь после того, как мы пристально смотрим друг другу в глаза, добавляет: – Если только верить в случайности.

Глава 23

По выходе из конторы я сразу же пытаюсь предотвратить взрыв, который, я знаю, неминуемо грядет.

– Чак по моей просьбе уже ищет связь между Робертсом, моим отцом и этим делом.

– Что ты знаешь такого, чего не знаю я? Выкладывай. Я не собираюсь играть с тобой в эти гребаные игры, Джаз.

– Игры? Я в них не играю. И нет ничего такого, чего бы ты не знал. Абсолютно.

– Однако этим утром ты позвонила Чаку, а не мне?

– Потому что я знала, что ты взбесишься, а мне нужно было поразмыслить, а не кидаться в драку.

– Чего я не знаю, Джаз? – повторяет Лэнг.

– Кроме моих теорий?

– Рассказывай, – велит он.

– Из-за резкого отъезда Робертса ты спросил меня о его дружбе с моим отцом. А Робертс связан с этим делом. Если Поэт знает меня…

– Поэт, – произносит Лэнг задумчиво. – Черт, звучит красиво… Может, мы сумеем превратить его в Мертвого Поэта. Кажется, есть такая книга или что-то в этом роде?

– Есть такой фильм, «Общество мертвых поэтов». – Я возвращаюсь к тому, что говорила. – Если Поэт знает обо мне, то логично искать увязку с моим отцом. Я попросила Чака поискать связь со всеми нами.

– Иначе говоря, это не случайный серийный убийца. А кто-то, горящий ненавистью к твоему отцу.

– Который мертв. – Слова режут по живому, но я продолжаю: – Все это как-то не бьется, и я на самом деле не думаю, что причина в этом, но все равно приходится учитывать.

– Так оно или нет, но он знает тебя и систему безопасности в вашем доме.

– Я это вижу.

Лэнг стягивает губы в полоску.

– У меня есть еще ряд вопросов к Табите.

На этом он вылезает из-за стола и шагает обратно в офис. Мне с ним не по пути. Он вытянет из нее больше, чем я.

Пока Лэнг не вернулся, я набираю Чака. Тот берет трубку на первом же гудке.

– Джаз?

В его голосе сквозит такое облегчение, будто моя мать обзвонила весь участок и заверила всех, что ее доченька под неусыпным надзором мамы, и будь прокляты эти ее значок и пистолет.

– Все в порядке?

– Так же как и всегда, когда я с Лэнгом.

Чак смеется:

– А что, персонаж крупный.

Дипломатичный способ сказать, что Лэнг, когда он присутствует, переполняет собой любое помещение. Так оно и есть, но, по моему мнению, это не всегда так уж плохо.

– Есть какие-то подвижки с камерами?

– Кое-что собрали. Задействовали все общедоступные каналы и покрыли существенную часть бизнесов в вашем районе, включая кофейню. Думаю сейчас начать просмотр. Кого нужно искать?

– Человека, который, вероятно, следит за мной.

– Ого. Следит за тобой?

– Именно.

Распространяться особо не хочется, но он должен знать все по максимуму, иначе такой просмотр нельзя будет назвать эффективным. И я даю ему полный отчет о минувшей ночи, в том числе и наблюдения Старушки Кроуфорд.

– Что-то сейчас говорить преждевременно, но я все равно буду докладывать. Я за тебя переживаю. И не волнуйся, если он есть, я его на съемке найду. Никуда не денется.

Вот бы надеяться, что так оно и будет.

– А о поэтическом клубе что-нибудь есть?

– Да, представь себе. Он уже отдал концы, но кое-что я нашел. Думаю, тебе будет интересно послушать. В университете Остина есть профессор, который работает на факультете уголовного правосудия. Он и под наше описание подходит, и вообще все вырисовывается.

– Вот и я все время пекусь, чтобы вырисовывалось.

– Два года назад, – продолжает Чак, – когда он преподавал в университете Сан-Антонио, всего один семестр, у него на кафедре был учебный курс «Абстрактная поэзия и криминология». Низкий набор слушателей отправил тот курс на кладбище. Отправляю тебе имя этого деятеля, а также текущее расписание, ссылку на страницу его факультета и описание того самого курса. Сейчас, минутку…

– Чак, я тебя обожаю! Если это наш парень, клянусь, обеспечу тебе ежемесячное снабжение чертовым шоколадом по гроб жизни.

После разговора я немедленно загружаю присланный Чаком текст. Профессора зовут Ньюман Смит, прилагается и фото. Высокий, темноволосый, комплекция средняя, но зато зеленые глаза пронзают тебя насквозь. Они источают зло.

Из кабинета приходит Лэнг.

– Табита отправляет Чаку список всех и каждого из кабельщиков, ремонтников и электриков, которые только могли иметь доступ в дом.

– А у нас тут появился новый объект для интереса, – сообщаю я. – Целый профессор университета. Прямо здесь, под боком.

Лэнг потирает руки.

– Вот это дело… Так чего мы здесь торчим?

– Поехали.