Поэзия зла

Я приопускаюсь и кладу пистолет (в ящике стола у меня есть еще один: вот такой я параноик).

– Ладно. Что теперь?

Он указывает на другой стул, который до этого стоял на кухне, а сейчас у стены возле стола:

– Садись.

Я не спорю. Этот стол ближе к нему и Уэйду. Там, в ящике, и лежит мое запасное оружие. Так что находиться там мне на руку. Я делаю, как он велит, – пересекаю комнату и сажусь на стул. Теперь Нолан располагается в профиль ко мне и Джексону. Он позади Уэйда, но по эту сторону от него, и в этом проблема. Он может меня схватить, если я потянусь к ящику.

– Как ты принудил Уэйда сесть? – спрашиваю я, стараясь, чтобы он не умолкал. – Он вон какой здоровый…

– Размер и масса – не оружие против наркотиков. Он даже не понял, что я здесь.

Видимо, Нолан напал на него сзади.

– А Джексон? Он сделал себе укол, чтобы защитить Уэйда?

– Именно так. Я не был уверен в такой его смелости, но он меня опроверг.

А я в Джексоне еще сомневалась… На душе от этого просто дерьмово.

– Что ты им вколол?

– Героин. Мощную дозу. Вот что им сейчас нужно. – Нолан лезет в карман и вынимает два шприца. – Повышение уровня адреналина. Это может вызвать сердечный приступ, но в этом их единственная надежда.

От этих слов у меня самой чуть не останавливается сердце.

– Сделай им уколы, и я сделаю все, что ты захочешь.

Нолан по-прежнему держит таблетку, а также шприцы. Таблетка у Уэйда сейчас не во рту, но вряд ли я смогу управиться с ним прежде, чем он это изменит.

Словно чувствуя мой ход мыслей, Нолан швыряет шприцы через всю комнату, подальше от бесчувственных тел, а затем, к моему удивлению, выхватывает из-за брючного ремня пистолет и тычет им в голову Уэйда.

– Ты хоть немного, но соображаешь, верно? И может, больше не будешь раздумывать, как лучше на меня наброситься? Ты ведь думала об этом?

– Нет, – лгу я, понимая, что он может всех нас застрелить, хотя и не верю, что он это сделает. Он не любит пачкаться. Но мне также неизвестно, куда делась та таблетка цианида. И сейчас у Нолана дрожит рука. Он на взводе. Из него уходит самоконтроль, который он так в себе ценит. И он может начать действовать, если его в этом не опередить.

– Все это я сделал для тебя и для высшего блага, – говорит он. – Тебе нужно посвятить себя ему. От этого зависят судьбы мира. Я убил твоего отца. Я убил Робертса. Они отвлекали тебя. Они удерживали нас порознь.

– Моего отца ты не убивал, – возражаю я. – Это сделал Ричард Уильямс.

– Но это убийство проплатил ему я. Твой отец не заслуживал фамилии Джаз и того, что оно значит для этого мира. Фамилия Джаз – это всё. Она – символ царственности. Ее нужно оберегать. Твоего отца пришлось вычистить из родословной. А затем на пути встал Робертс. Ты должна была быть подле меня. Тебе предстояло обучиться. Они же все являли собой препятствие. Я заплатил Уильямсу, чтобы он их всех устранил: твоего отца, Робертса, Ньюмана.

Резким вдохом я пытаюсь унять проходящую через меня волну шока. Нолан убил моего отца? Он считает, что мы действительно кровные родственники моего деда… а если я скажу иначе, он может нас всех сейчас порешить. Я пытаюсь собраться воедино; просто сфокусироваться и сохранять спокойствие, заставляя его говорить. Мой отец мне слишком близок; тема живой эмоции, которой я себе позволить не могу. Особенно сейчас.

Я меняю ракурс:

– Но зачем было убивать Ньюмана? К чему вовлекать его? В чем смысл?

– Я его подставил, отдал тебе. Мне хотелось, чтобы ты его осудила и испытала удовольствие от того, что он мертв. Что это было правильное, праведное решение.

Я в самом деле это ощутила. Испытала удовольствие от его смерти, и это меня пугает.

– А вот Ричард Уильямс покончил с собой.

– Его убил я, потому что он хотел устранить в том числе и тебя. – Нолан опускается передо мной на колени. – Я всегда буду тебя оберегать. Я люблю тебя. Люблю твоего дедушку. Тебе лишь нужно доказать, что ты осознаёшь свою судьбу. У тебя есть долг. У тебя есть долг!

Последнее он гневно выкрикивает прямо мне в лицо.

Я почему-то никак не реагирую. Мой голос тих и сдержан:

– Сделай инъекцию Уэйду и Джексону, и мы уйдем. Мы выберемся отсюда, и ты сможешь меня обучить. Я хочу делать то, что считаю нужным.

– Ты не понимаешь. Это просто слова. Ты не…

– Я знаю, – быстро перебиваю я.

На самом деле я понятия не имею, что он несет, но пытаюсь это обойти:

– Сегодня я навещала своего дедушку. И все для меня сложилось воедино.

– То есть ты пришла к пониманию?

– Да.

– Скажи мне, что ты поняла.

Я использую то, что собрала по кусочкам:

– Поэзия есть Библия жизни. Ее Евангелие.

Руки Нолана по-прежнему дрожат. Он не любит оружие. Чтобы застрелить отца, ему пришлось кого-то нанимать. Возможно, мне удастся с ним сладить. Мне нужно с ним сладить.