Поэзия зла

Чувствуя себя совершенно разломанной, в уверенности, что мы имеем дело с закоренелым душегубом с историей убийств наверняка длиннее и глубже, чем мы можем предполагать, я выезжаю на шоссе, думая о том, что мне сказал Лэнг. Что, если в Нолане действительно кроется несколько личностей? Может ли одна из них быть злобной, а другие – нет, и потому я ее не ощутила, находясь рядом с ним? То, что такое зло может столь легко скрываться, просто ужасает. Мы должны поймать его до того, как это зло спрячется где-нибудь там, где его нельзя будет найти. Потому что, укрывшись, оно никуда оттуда не денется.

Глава 107

По приземлении в Остине Уэйд едет не к нам, а в местный отдел ФБР для координации ресурсов, собранных им по всему штату. Мы всей командой, включая капитана, находимся в участке, но около двух ночи решаем все же разделиться на смены. Чака с боем удается отправить домой. Лэнг, едва живой от усталости, упрямо настаивает на желании остаться здесь с ночными дежурными.

– Вы оба нужны нам со свежими мозгами, – напирает он. – Чак – гений, которого нам предстоит выпустить на Нолана. А ты понимаешь всю его поэтическую хрень. Я же, если что, прикорну у капитана.

Он вызывающе смотрит на Мура.

– Можете располагаться, – реагирует тот.

Я соглашаюсь уехать только потому, что думаю поработать дома и выяснить, куда Нолан мог скрыться.

– Может, ключ к разгадке где-нибудь в стихах, которые я упустила, – делюсь я соображением.

На квартире меня должен ждать Уэйд. Лэнг подзывает офицера Джексона, который все это время безотлучно дежурит с нами.

– Убедись, что она благополучно добралась домой и патруль у нее дежурит под самыми что ни на есть дверями. А уже потом сам поедешь отдыхать.

Джексон потирает скулу.

– Понял. Ну что, агент Джаз, едем домой?

Мы направляемся к двери, но меня приостанавливает голос капитана:

– Агент Джаз…

– Да, капитан?

– Будьте осмотрительны.

Эти слова я слышу сегодня от всех, но в голосе капитана при этом угадывается извинение, которое я принимаю со сдержанным кивком. После чего возвращаюсь к делу:

– Надо бы проверить его жену и детей.

– Патруль уже там.

Я снова киваю, и на этом обмен репликами заканчивается.

Офицер Джексон едет вместе со мной, и я, как обычно в последнее время, паркуюсь на улице рядом с домом. Он услужливо стоит у дверцы, когда я выхожу, и здесь к нам присоединяется еще один офицер. Никто из нас не говорит ни слова. Все мы чутко наблюдаем за всем, что нас окружает. На подходе к подъездной двери второй офицер остается снаружи, а мы с Джексоном поднимаемся наверх. Возле двери он говорит:

– Мне нужно осмотреть квартиру.

– Я как-нибудь сама, спасибо.

– Нет. Это необходимо, – Джексон непреклонен. – Я в ответе за вашу безопасность.

Усталость не дает мне спорить. Я протягиваю ему свой ключ и делаю шаг назад. Он исчезает внутри, а я жду. Жду и жду, что-то уж очень долго. Постепенно во мне начинает повышаться адреналин. Я расхаживаю взад и вперед. Что-то здесь не так. Я набираю номер патруля. Телефон почему-то не работает. Пробую еще раз: все равно нет. Кто-то включил портативную глушилку сотового. Из людей я знаю только одного, кто обладает таким мастерством.

Я достаю оружие и осторожно вхожу в квартиру. Меня встречает тишина; никакого Джексона здесь нет. Я начинаю поиск с кухни, затем прохожу спальню, осторожно заглядываю в ванную и гардеробную. Ничего не найдя, подхожу к единственно оставшемуся месту – лестнице, что ведет в чердачную комнатку. Медленно, шаг за шагом, поднимаюсь наверх под громовой стук сердца у меня в ушах. С судорожным вдохом вхожу в комнату, и от увиденного мне сжимает горло, словно тисками. Возле порога бесчувственно лежит Джексон, рядом с ним шприц.

Уэйд привязан к стулу и тоже без сознания, но не голый (по всей видимости, раздеваться он отказался). Не вполне понятно, как Нолан его вырубил или даже просто усадил на стул.

Нолан стоит рядом с Уэйдом, прижимая к его губам таблетку, и в глазах у него тлеет зло, которого при наших предыдущих встречах я не замечала. Теперь я его ощущаю. Значит, Лэнг был прав: Нолан не один, их по меньшей мере двое. Это убийственная сторона его личности, которую я до этого момента не различала. Его обычно чисто выбритые скулы покрыты щетиной, а белая рубашка помята. Он выглядит измотанным – может даже, под наркотиками, – и невыспавшимся. Человек, умеющий держать себя в руках, теряет контроль – по опыту могу сказать, что это бомба, которая вот-вот рванет.

– Они не мертвы, – ровным, механическим голосом говорит он, – пока. Но они могут закончить, как Робертс, и умереть, если ты не будешь делать то, что я говорю.

Подтверждение того, что Робертс мертв, – жестокость, дающая эффект, на который он рассчитывает. Это значит, что он действительно убьет Уэйда и Джексона, а возможно, и меня тоже.

– Нолан, чего ты хочешь?

– Брось пистолет, или я засуну это в рот твоему бойфренду и прикончу его прямо сейчас.

Для себя я решаю, что больше никогда не буду взбрыкивать, если кто-то впредь назовет Уэйда моим бойфрендом. Наверняка и Джексон сделал себе инъекцию, чтобы его спасти.