Поэзия зла

Глава 33

Чак взвивается как ужаленный:

– Я должен сейчас же от них избавиться!

– Да сядь ты. Погоди, – одергивает его Лэнг.

Глаза Чака расширены от волнения. Он садится, хотя все еще не может успокоиться.

– Вот так, хорошо, – комментирует Лэнг. – Теперь давай обсудим наши ближайшие шаги.

Чака опять прорывает:

– Они мне сказали, что пришли по душу детектива Сэм Джаз – прямо так и сказали! Их сюда явно подослал Поэт. Я понял: они подручные убийцы. А может, даже и сообщники. Они могли…

Я вмешиваюсь, пока он не задохнулся от собственной паники:

– Чак, никакие они не убийцы. У нас нет даже фактического подтверждения, что их прислал Ньюман. Ты, кстати, можешь провентилировать это дело?

– Сегодня уже поздновато.

– Да просто взять и спросить.

– Хорошо, спрошу. Этого достаточно?

– Пока да, – отвечаю я. – Давай, задай им вопрос.

Чак берет трубку и с поспешностью нажимает кнопку связи.

– Привет, Лори, – здоровается он, когда кто-то на другом конце выходит на связь. – Тебя кто прислал работать к детективу Джаз? Хорошо, спасибо. – Он вешает трубку. – Ньюман Смит. Ну что, шлю их обратно?

– Пока нет, – повторяю я. – Постой, притормози на минутку.

Щеки у Чака красные, как томаты.

– Они работают на убийцу.

– Ньюман их использует, как обычно поступают психопаты, – спокойно объясняю я. – Им свойственно манипулировать и использовать людей.

Не следует за ним в эту кроличью нору и Лэнг:

– Я соглашусь с Джаз. Эти стажеры – просто фигурки, которые передвигает человек, считающий себя в некотором роде верховным существом. Нам нужно прямо сейчас обдумать, как повести себя с этими стажерами и каким посланием это будет для Поэта. Подожди, всего-навсего. – Его внимание переключается на меня. – Если мы их отошлем, то это будет один импульс. Если мы этого не сделаем, то будет другой. Это сводится к тому, как он отнесется к обоим и как на них реагирует. Он – убийца. Убийцы убивают. Итак, Джаз, я задаю вопрос, основываясь на твоем профиле: какой посыл заставляет его убивать из раза в раз?

Чак резко, с присвистом вдыхает:

– Если их отослать, он может совершить новое убийство?

– Да погоди ты! – сердито обрывает его Лэнг. – Помолчи минуту.

Чака я сейчас не замечаю. Я сосредоточена на том, что только что обозначил Лэнг, и обозначил правильно. Все сводится к пресловутому quid pro quo – «услуге за услугу». Ньюман ждет конкретного ответа, и этот ответ определяет, что мы получим взамен. Тяжесть дилеммы давит камнем. Это бремя, которое Лэнг сейчас взвалил на меня.

Встаю и подхожу к доске, где я написала профиль. Словно посторонняя, читаю написанные мною слова: «Организованный убийца. Планировщик. Интеллектуал».

Где же ответ? Он не приходит. И когда я снова поворачиваюсь к коллегам, во мне сквозит беспомощность.

– Как он отреагирует на наш ход с интернами, я не знаю. Знаю наверняка лишь то, что любой из них мог случайно проинформировать его об этом деле. Чак, отправляй их по домам. Мы с капитаном обсудим, как и какую дополнительную помощь тебе оказать. Я поговорю со своими контактами в ФБР и прокуратуре; посмотрим, какие ресурсы есть у них для нас.

Дверь распахивается, и в комнату врывается капитан – шерсть дыбом, когти наружу, глыбы мышц напряжены – медведь, думающий нас задрать, пока не пикнули. Дескать, не жить вам всем. Лэнг с Чаком машинально вскакивают, и теперь мы просто стоим и таращимся, чувствуя между собой и шефом гудящую волну напряжения. Сейчас откроет по нам пальбу, только успевай уворачиваться.

– Что-то мне подсказывает, разговор здесь идет о Ньюмане Смите? – иезуитски любопытствует он.

– Вам о нем известно? – хмурюсь я в ответ.

– Да, черт возьми! И что у него есть мощная адвокатская поддержка, леди и джентльмены. Вы не могли меня хотя бы предупредить, прежде чем отправляться с наручниками за одним из крупнейших доноров мэрии?

Теперь уже завожусь я, и не на шутку:

– При всем моем уважении, капитан, я не помню, чтобы мне вручали список доноров мэрии с разрешением убивать, когда им заблагорассудится. И уверяю вас, что в моем умозрительном резюме Ньюмана Смита не указано «профессор», «донор» и «убийца». А только «профессор» и «убийца», и то пока гипотетически.

– Учитывая этот ваш сарказм, детектив Джаз, – рычит на меня капитан, – я понимаю, почему Ньюман конкретно выделил вас. Вы ему не нравитесь.

– А что, убийце должен нравиться детектив, хватающий его за руки в очередном убийстве? – огрызаюсь я в ответ.

Колючий взгляд, теперь полностью предназначенный мне, и только мне, приобретает темный, адский оттенок гнева.

– Не испытывайте меня, Джаз. – Его голос низок и тяжел, как смертоносная пуля. – Результат вам, боюсь, выйдет боком. У вас есть против него конкретные доказательства?

– Пока нет, но…

– Тогда держитесь от него подальше, черт возьми! – рявкает он как приказ.

Чак прочищает горло и поднимает руку – ни дать ни взять робкий школьник перед учителем, но страх перед убийцей перевешивает.

– Капитан?

Взгляд, который капитан бросает в его сторону, полон нетерпения, граничащего с язвительностью:

– Чем обязан, Чак?