Поэзия зла

Мобильный телефон блямкает эсэмэской. Я приветствую возвращение к делу, которое заполняет мои мысли. Сообщение от офицера Джексона: добровольный анализ ДНК собран со всех. Сделано в рекордно короткие сроки, что меня, собственно, не удивляет. Джексон продолжает впечатлять. Я пересылаю сообщение Лэнгу. Вслух не говорю просто потому, что не хочу возобновлять с ним разговор. Спустя несколько минут он заезжает на стоянку при участке и занимает отведенное место, прежде чем выключить радио, но не мотор и не кондер.

– Джаз, – жалобно подначивает он.

– Да поняла, поняла, – говорю я. – Тебе не все равно. Ладно, мы друзья. – Смотрю на него. – Может, даже лучшие.

– Наверное, потому секс нам и не светит?

Я смеюсь:

– Ты когда-нибудь перерыв делаешь?

– Ну вот, заставил тебя засмеяться… Между прочим, это ты предложила мне у тебя переночевать, и чтобы мы вдвоем разделись.

– Ты знаешь, что я не это имела в виду. Секс – не наш метод. У нас его не бывает, и я даже не думаю, что ты его со мной захотел бы.

– Чего я хочу, – уныло говорит Лэнг (видно, один из моментов, когда на него это находит), – так это чтобы ты жила, никуда не девалась и по-прежнему не давала мне житья. Я ведь той ночью подумал, что тебя тоже убили. Ты же была со своим отцом. Когда мне позвонили, я сам внутри как будто помер. Ты же это знаешь?

В этот момент я сознаю, что так полыхала в своем личном аду, отчаянно пытаясь выкарабкаться из геенны огненной, что не замечала, как рядом горят все остальные. В том числе и моя мать.

– Я знаю, на тебе это тоже сказалось. Правда. Но смерть отца не ослабила меня как детектива. И мне нужно, чтобы ты снова мне доверял.

– Да я тебе верю больше, чем всей нашей гоп-компании! Это дело не похоже на другие дела, и ты это знаешь. Пропал без вести один из наших.

– Если Поэт действительно ходит за мной, то тогда, даже если я соскочу с этого дела, он все равно не отвяжется и сможет на меня напасть. Так что, пока ты не предложил мне уехать или спрятаться, скажу сразу: ничего из этого я делать не буду. Если его внимание не привязано ко мне, оно перейдет на кого-то другого. А моя задача этого «кого-то» оберегать. Такова моя клятва.

– Я знаю.

– Так чего ты от меня хочешь?

– Чтобы ты была живой.

– Вообще-то это входит в мои планы.

– Не все складывается так, как запланировано. Давай-ка сейчас зайдем и обсудим, что нам нужно для ареста этого мудозвона.

Лэнг открывает дверцу и первым выбирается наружу.

Глава 31

Мы с Лэнгом входим в участок, готовые разделять и оперировать, но не успеваем добраться до своих столов, как на пути у нас встает Чак.

– Мы все еще ждем видеозапись с твоего дома, – говорит он мне. – Но… – Жестом приглашает нас следовать за ним. – Я тут кое-что хочу вам показать.

Мы не противимся. Как верные маленькие детективы, следуем за компьютерным богом в конференц-зал. По дороге он указывает на некую троицу, сидящую за столиком возле его закутка – двоих парней и одну девушку, отрешенно тюкающих по своим ноутбукам.

– Наши новые стажеры, – поясняет Чак. Заслышав его, все трое поднимает глаза, но он жестом указывает им вернуться к своим компьютерам. – Давайте-давайте, усердствуйте. Наша задача – спасать жизни. Время для вас – критический фактор.

Чак продолжает свой путь в уверенности, что мы исправно идем следом, помечая и записывая имена.

– Что это с вами, коротышки? – бормочет из-под губы Лэнг. – Чего это вы такие начальственные и крикливые?

Слово «крикливый» вызывает у меня смех. Лэнг буквально три дня назад усвоил его от маленькой старушки, когда та сказала ему отойти, иначе она «включится на крикливость». Он тогда, будучи не при исполнении, остановился у пышечной. Со старушкой они схлестнулись из-за того, кому из них достанется последний глазированный пончик. Я потягивала кофе и смотрела, как Лэнг пристыженно отступает, проигрывая схватку.

– Что это с вами, гиганты? – перефразирую я. – Чего это вы такие расслабленные? Ждете, когда мы включимся на крикливость?

– Ой, не надо, – смурнеет Чак. – Только не ее. И так голова раскалывается.

Картина на входе в одну из конференционок у нас на этаже в самом деле вызывает улыбку. Здесь, оказывается, уже создана довольно сложная схема расследования. Мы с Лэнгом сбоку подходим к длинному столу для совещаний и оказываемся лицом к доске. Чак останавливается по другую сторону, тоже рядом с доской, представляющей собой смесь пробки, белого шпона, а также фотоснимков и карт, пришпиленных непосредственно к стене. Указывает на рядок снимков:

– Это установленные люди, которые были на чтении, в их числе трое сотрудников. У меня есть их имена, возраст и марки их машин. Сейчас мы просматриваем изображения с камер, ищем подозрительные транспортные средства. Также для всех нас я завел информационные блокноты – в них включены все зарегистрированные на сегодня улики, карты местности близ места преступления и много чего еще.

– Впечатляет. – Я довольно киваю. – Вижу, ты задействовал кадровый ресурс, и результат сразу налицо: вон сколько деталей на этой доске… Обалдеть. – Смотрю на Чака с усмешкой. – И почему ты сам не детектив?