Поэзия зла

Я смотрю ему вслед. Вот именно поэтому мы никогда, никогда не сможем с ним встречаться. Друзья? Определенно да, и я ни за что не захочу его лишиться. А вдобавок к этому он еще и редкостный неряха. Переключая внимание на компьютер, я достаю из сумки плитку шоколада и, шелестя фольгой, вскрываю ее. Снабженная достойным допингом, щелкаю по папке с записями камер, которые мне по имейлу прислал Чак.

Всего в папке пятнадцать файлов. Просмотр я решаю начать с процесса пробежки, то есть до того, как я заскочила в кофейню. Хочется отсмотреть всю хронологию пробега и посещения кафе в том порядке, в каком они проходили, чтобы убедиться в охвате всех и каждого, кто там появлялся. Кроме того, я знаю, кто был в кофейне. Вопрос в том, маячил ли кто-нибудь из них в кадре на протяжении моего маршрута?

Я не торопясь делаю пометки насчет того, кого и где вижу, но повторно никто не мелькает, и никто не выглядит знакомым.

Я как раз подбираюсь к своему видео в кофейне, когда звонит мобильный – на дисплее номер Уэйда. Часы показывают восемь тридцать; вот и хорошо, как раз можно сделать перерыв.

– Приветик, – здороваюсь я. – Есть новости?

– Отчет для тебя придет послезавтра. Профиль займет чуть дольше времени, ну ты понимаешь.

– Само собой. Спасибо за подмогу.

Как специально, раздается еще один звонок.

– Наверное, Лэнг. Погоди секунду.

Я нажимаю кнопку связи и слышу:

– Джаз? Это Джексон, офицер.

Ого, вот это оперативность… Я открываю рот сказать, что мы вовлекаем его в дело Саммера, но договорить не получается. Он опережает меня с сообщением:

– Здесь еще одна жертва. Та же история: связан, во рту бумажка. Я сперва позвонил диспетчерам, чтобы передали, но подумал, что вы, наверное, захотите узнать напрямую.

У меня обмирает сердце. Я была права. Он не терял ни секунды, а нам не хватило поворотливости, чтобы его остановить. Поэт убил снова.

– Ясно, – натянуто отзываюсь я. – Спасибо. Шлите адрес. Я сейчас буду.

Адреналин захлестывает; я вешаю трубку и восстанавливаю связь с Уэйдом:

– Здесь очередное убийство. Почерк тот же. Мне надо ехать.

– Созвонимся.

Это все, что он говорит; работа и отношение ко мне не позволяют спросить больше. Все вопросы отходят на потом, за что я Уэйда реально ценю.

– Так и сделаем, – обещаю я и отключаюсь как раз в тот момент, когда мне на телефон звонит диспетчер. Я разговариваю, одновременно собирая сумку. К тому времени, как я подтверждаю выезд на место преступления, ко мне поступают эсэмэски от диспетчера и от Джексона. В них указан адрес.

Я смотрю на него – и холодею. Это в паре кварталов от моей квартиры.

Глава 37

Я выхожу в жаркую духоту августовского вечера, от которой кожа в секунду становится липкой. Не чуя под собой ног, стремглав пересекаю тротуар. Вокруг уже совсем темно, и эта темень душит гнетом смерти и сопряженного с ней насилия. В эти минуты мне перехватывает горло от догадки, что место этого убийства было выбрано из расчета поддразнить меня. Поэт таким образом выразил намерение сдержать свое обещание. Интересно, было ли убийство Саммера прелюдией для Робертса? Обещанием, что он по списку следующий?

Усаживаясь в машину, я изрядно нервничаю; при этом ощущение оружия на бедре успокаивает не в пример сильнее обычного. Не то чтобы Поэт явится за мной сегодня вечером. Нет. Ему хочется, чтобы я в эту ночь терзалась, как в аду, пока он блаженствует в лучах славы своего последнего убийства. Этот самый ад – то, что превращает мою короткую поездку в целую вечность.

Едва оказавшись в пределах видимости от места назначения, я обнаруживаю, что дорога там перекрыта, суетливо мигают огни, толкутся люди. В данный момент я нахожусь буквально в трех домах от своей квартиры. Решаю просто припарковаться у своего дома. Делаю разворот и максимум через минуту подъезжаю к нему со стороны улицы, а не гаража, где я обычно паркуюсь. Казалось бы, с гаражом удобно, но это не так. Мне хватает ума чувствовать себя в большей безопасности на оживленной улице, чем в закрытом бетонном боксе. Гордое звание детектива не должно быть оправданием для легкомыслия.

Я глушу мотор и, выбравшись из машины, подхожу к багажнику, где меняю свою офисную сумку на полевую и надеваю обувь на плоской подошве, которую держу специально для подобных случаев. После этого ставлю машину на сигнализацию и иду по шумной улице. Тут и там суетятся люди, а мое любимое итальянское заведение на углу переполнено публикой в ожидании столиков, за которыми можно будет поблаженствовать. Для меня это всегда на грани сюрреализма: как может беспечно течь их жизнь без какого-либо осознания, что чья-то жизнь только что угасла…

Я как раз прохожу мимо небольшого жилого комплекса в квартале от места преступления, когда вновь начинаю ощущать неизъяснимое покалывание – верный признак того, что за мной наблюдают. Оно крепнет одновременно с тем, как я миную небольшой, подлежащий ремонту многоквартирник. Мой ищущий взгляд невольно устремляется вверх, в сторону пожарной лестницы – туда, где загадочно сгустились тени. И, клянусь, на моих глазах кто-то там вкрадчиво исчезает во тьме.