Поэзия зла

На часах семь утра – идеальное время для столь необходимой пробежки. Кто такой этот Поэт, чтобы лишать меня моей обычной жизни и свободы бегать куда вздумается? Да никто! Я решительно натягиваю леггинсы и майку и, сев на кровать, завязываю кроссовки. Воспоминание о ночном кошмаре и ползающих жуках заставляет меня встать и еще на раз обмахнуться ладонями руки – так, на всякий случай. С телефоном и наушниками я спускаюсь по лестнице и пересекаю гостиную, где беру с придверного столика ключи. Ужас как не хочется открывать запись с камеры наблюдения, но я это делаю и наспех просматриваю: активности на площадке, слава богу, не зафиксировано. Стремясь поскорей выйти, я полубегом миную коридор, запираю его и успеваю одолеть два лестничных пролета, когда вслед мне бдительно кричит Старушка Кроуфорд:

– Сэм, вы когда думаете снова на работу?

По крайней мере «Сэм», а не «детектив Джаз», отмечаю я, стирая с лица гримасу недовольства, которую наша старушенция все же не заслуживает. Оборачиваюсь и вижу ее, как обычно, наверху лестницы, в знакомой сгорбленной позе; полиэстеровые штаны на ней сегодня генеральского, ярко-оранжевого цвета.

– Я работаю, миссис Кроуфорд!

А что, в самом деле. На полуудаленке, без табельного оружия, но тем не менее.

– Вот те раз! – восклицает она сипловатым дискантом. – Вас даже не пожурили за ту самую штуку?

«Инцидент», «та самая штука»… Как только нынче не называют утраченную жизнь.

– Надо бежать, миссис Кроуфорд, в буквальном смысле. Делаю утреннюю пробежку, пока не задушила жара. – И, чтобы смягчить свою резкость по отношению к в общем-то милой пожилой женщине, добавляю: – Проведаю вас чуть позже! – После чего остаток пути вниз несусь уже бегом.

С выходом на тротуар уверенность в том, что жилье мне необходимо продать, обрушивается на меня вместе с техасской влажностью. Но ни одному из этих факторов я не позволяю себя удерживать и наращиваю темп, включая в телефоне музыку из своего пробежечного плейлиста. Такая вот разминка. Мне нужно двигаться. Я перехожу на бег, а у самой в голове прокучивается кошмар. Я снова в том проулке и подхожу к неподвижному телу. На этот раз позволяю себе пережить момент, когда переворачиваю его и обнаруживаю, что это совсем не он. И даже не взрослый мужчина.

Разогнавшись, я не замечаю ни светофора, ни перекрестка, на который выскакиваю. Неистово гудят клаксоны, а одна машина с визгом тормозит.

– Идиотка! – кричат из окна.

«Точно», – думаю я, заскакивая с проезжей части на тротуар. Идиотка и есть. Я не только выбежала на оживленный перекресток, но и не приняла мер, чтобы шлепнуть Поэта прежде, чем погиб этот мальчик. Как я вообще могла принять его за Поэта? Он же был на голову ниже! А еще уму непостижимо, как этот подлец сумел убедить пацана переодеться и пойти на все это…

Я сворачиваю за угол, и в поле моего зрения появляется университет. Я останавливаюсь на травянистом пригорке, который сейчас можно назвать моей смотровой площадкой, и оглядываю парковку перед корпусом гуманитарных наук. Примечательно, что приходить сюда я даже не собиралась. Просто как-то случилось. Капитан наверняка снова назвал бы меня «сталкером». Я не знаю, как правоохранитель в попытке предотвратить очередное убийство пасет серийщика, но мой шеф, по всей видимости, считает, что я это ремесло освоила.

Вот Ньюман на своем голубом минивэне въезжает на специально отведенную преподавательскую парковку; все четко по времени, известному мне по отчетам. Нас с ним разделяют травянистый бугор и с десяток парковочных мест. Надо бы отойти за старый дуб слева, прежде чем Ньюман заметит меня и сообщит адвокату, а тот снова начнет грозиться департаменту судом. Но черт возьми, погибли люди. И я хочу, чтобы он меня увидел. Чтобы видел и знал, что я за ним наблюдаю и пойму, если он снова наметит убийство.

Наверное, я схожу с ума… Может, и схожу, но не прячусь. Я жду его. Быть может, я поговорю с ним. Да. Пусть недолго, но я это сделаю. Разом приняв решение, трогаюсь с места – и именно в эту секунду в закрытой машине Ньюмана приглушенно хлопает выстрел, и брызги крови фонтаном окатывают весь салон.

Глава 82

Хлопок был приглушенным и затерялся в городском шуме, но я явственно его слышала, да и кровь на окнах говорит сама за себя.

Момент оцепенения сменяется бурей, которая для меня – родная стихия. Автоматом включаются вышколенные инстинкты. Прыжком перескочив травянистый бугор, я приземляюсь на стоянке, с обостренной четкостью осознавая все вокруг. Двух немолодых женщин, непринужденно болтающих на пути к своим машинам. Сутулого препода в костюме, спешащего к зданию с портфелем в руке. Еще одну женщину тридцати с чем-то лет, за тем же занятием. Телефон уже у меня в руке, а палец жмет на автодозвон номера, который вот уже десять лет является неотъемлемой частью моей жизни.

Диспетчер откликается на втором гудке.