Погадай на моих костях (СИ)

В изящном бокале в руках Стефана красиво переливалось вино густым вишнёвым цветом. Он всегда любил румынские вина в отличие от брата, в чьём бокале плескался бренди. Крепче. Словно Драгош во всей красе хотел ощущать вкусы, запахи, саму жизнь.

Сердце легонько покалывало, но холодок внутри чуть отпустил. И всё-таки он знал о неотвратимости своей смерти.

— Стефан?

— Да?

— Обещай, что отпустишь меня, если придётся. Не притянешь обратно призраком. Так порой делают родные, неосознанно…

Он запнулся, пожимая плечами, не зная, как лучше объяснить. Но Стефан и так понимал.

— Я обещаю. Только не хорони себя раньше времени.

Через два дня они покинули Бухарест, направляясь в родную Трансильванию и её туманы.

========== Я удержу тебя ==========

Комментарий к Я удержу тебя

Картинка: https://www.flickr.com/photos/kyle_thompson/7518191944/

Музыка: https://www.youtube.com/watch?v=55kY3oX8mJ0

Стефан всегда слышал биение сердца брата.

Возможно, всё дело было в одном даре — или проклятии — на двоих. В самые тёмные часы, когда смерть уводила за собой ещё одну душу, он закрывал глаза и тянулся к брату. И чувствовал гулкие и энергичные удары.

Когда Драгош заплутал в призраках, Стефан всё ещё слышал их, мерные и живые. Тогда у него не было сомнений в том, что тот жив.

Теперь с каждым днём оно билось медленнее, пропуская один-два удара. Драгош в такие моменты сердито и недовольно дёргался, досадуя на неприятные помехи.

Кто-то за глаза называл его некромантом. И неудивительно — Драгош говорил с мертвецами, зажигал свечи вокруг случайно найденного черепа и мог изгнать злого духа из стен дома.

А потом он получал письма-приглашения провести спиритический сеанс, чтобы передать весточку недавно почившему родственнику. Драгош с досадой восклицал:

— Как им объяснить, что с ними уже не выпить чай? И не поболтать о здоровье внуков? Тайны мертвецов не для живых.

Для Стефана он оставался младшим братом. С тёмным и давящим бременем призраков за спиной.

Любой дар требует платы.

Возможно, в случае Стефана она обернулась проклятием для брата.

— Приехали, — выдохнул Стефан, толкая брата в плечо. Тот вздрогнул всем телом, распахнул сонные глаза, явно не до конца понимая, где находится. Карета дёрнулась в последний раз под утихающий цокот копыт и твёрдые команды Симона. За окнами плыл туман с запахом фиалок.

— Как же болит голова. И холодно, — устало и понуро заметил Драгош, не торопясь на свежий мартовский воздух. Пальцы в вязаных перчатках в отчаянии теребили пуговицы тёплого пальто.

Драгош выглядел бледнее, чем обычно, с тёмными синяками под глазами и будто с истончившейся кожей.

Призрачнее.

За поездку Стефан его осмотрел — и не раз. Брат не был чем-то болен. Из него просто уходила жизнь.

В детстве Драгош часто болел и рос едва ли не самым хрупким среди своих ровесников. Даже простые царапины и ссадины затягивались дольше, чем у остальных. Он злился и будто назло рвался в новые приключения.

Стефан быстро узнал, где в их доме лекарства и бинты. Находил брата взобравшимся на несусветно высокую ветку яблони в саду и устраивался внизу с книгой сказок.

— Стефан, почему?! Почему у меня всё наперекосяк? Шрамы даже от ссадин остаются!

— Драгош, слезай.

Стефан был до тошноты терпеливым, Драгош невыносимо упёртым.

Но даже Беатрис не могла уговорить младшего выпить какой-нибудь горький отвар. И только суровый взгляд Стефана в итоге имел силу.

Теперь брат постоянно мёрз, быстро уставал и тянулся к любому теплу: к каминам, к крепкому грогу со специями и даже шерстяным шарфам, в которые кутался так, что торчали одни тёмные глаза.

— Держи, — Стефан достал из саквояжа маленький пузырёк из тёмного стекла. Лимонная трава, базилик и кое-что ещё. — По две капли на виски и затылок. Отгонит не только боль, но и сонливость.

— Мы же написали матери, что приедем?

— Я ещё в Бухаресте отправил телеграмму.

Нахлобучив на голову котелок, Драгош резко распахнул дверь экипажа. Упруго выпрыгнул на хрустящий гравий, потягиваясь затекшим телом.

Стефан выбрался следом, с некоторым подозрением оглядывая потемневший от времени камень стен.

Дом Антонеску тихо дремал в сизой колыбели тумана.

Старые дома хранили свои истории и тайны — и порой их лучше не тревожить.

У их семьи их тоже хватало. Их мать была не первой женщиной с потусторонним даром, которая связала себя с Антонеску. Бабка по отцовской линии верила, что видит будущее и оставила после себя дневники. Драгош и Стефан даже пытались в них разобраться, но тёмно-бордовые неровные каракули, так похожие на подсохшие следы крови, оставались бессмысленным набором символов.

Прадед вообще женился на девушке, которая оказалась безумной и считала, что умеет летать. Однажды она шагнула в окно, оставив мужа вдовцом, а детей — сиротами.

Антонеску просто везло не на тех женщин.

Драгош с любопытством оглядывал всё вокруг, как в первый раз. На самом деле, высматривал призраков в обрывках тумана на ветвях деревьев. Души тех, что замерли на пороге между мирами.

Возможно, он сейчас ощущал себя слишком близко к этой грани. И Стефан не собирался позволить ему шагнуть за неё.