Погадай на моих костях (СИ)

В дом они вошли вместе, едва не толкаясь плечами, как бывало в детстве по возвращении с очередной шальной прогулки.

Драгош любил гулять по ночам.

Стефан с рассветом ждал у ворот, заспанный и немного хмурый. Каждый раз боялся, что тот не вернётся — его утащат призраки. Драгош в ответ лишь смеялся, щуря возбужденный после тайн ночи взгляд, и шёпотом обещал показать дорогу обратно.

И время от времени, когда туман редел, он шёл за братом. Лампа в руке, запасные свечи и спички. Стефан всегда считал брата смелее, сам шарахаясь от давящей тяжести кладбища.

Беатрис в домашнем платье фисташкового цвета и в окружении сладковатого запаха ладана нетерпеливо ждала обоих в просторной и светлой столовой с уже накрытым ужином. Шурша юбками, она вскочила им навстречу, чтобы крепко обнять обоих, Стефана — чуть дольше, Драгоша — с неловкой попыткой пригладить тому волосы и с едва заметным вздохом:

— Совсем бледный стал.

За ужином она расспрашивала о Бухаресте, последних светских новостях (как будто Стефан разбирался!) и тревожно наблюдала за молчаливым Драгошем.

— Где отец? — Стефан оставался спокоен, по крайней мере, для матери. Он надеялся хотя бы в этот приезд застать его, но матушка лишь качнула головой. Блеснули тусклым золотом серёжки в ушах.

— По делам в Берлине. Пишет, что всё хорошо, скорее всего, скоро вернётся.

Их семье принадлежало дело по добыче цветных металлов, которое приносило немалый доход. И отец всего себя посвящал бизнесу, надеясь однажды передать его сыновьям. И пока Стефан осваивал спасение человеческих жизней, Драгош не только прогуливался по кладбищам, но пытался хоть что-то понять в ведении дел. Получалось не очень.

— Драгош, как ты убедил брата приехать в гости? — Беатрис улыбнулась, как только умеют матери, чьи сыновья сидят рядом и в кои-то веки не торопятся ни растрепать души, ни разбить коленки.

— Мы решили навестить Элен, — ответил за него Стефан. — Надо посоветоваться по одному вопросу.

Элен была их кузиной по матери. В отличие от Драгоша, который легко видел призраков, она лишь подмечала их следы, зато умела видеть ауры и гадать.

Возможно, она подскажет что-нибудь.

— Что-то случилось?

— Вовсе нет, — внезапно встрял Драгош. — Просто иногда приятно возвращаться домой.

Стефан понимающе хмыкнул, вертя в руках хрустальный бокал с густым вином с привкусом летних ягод. Его даже не смутил пристальный взгляд матери, которая прекрасно знала, что бесполезно спрашивать старшего сына.

Спать все разошлись почти сразу после ужина — Беатрис и так не любила вечерние часы, а Драгош и Стефан вымотались после тряской поездки.

Под твоей кожей что-то притаилось.

К нему тянулись обрывки мёртвых мыслей, скребли острыми коготками по затылку. Драгош погружался в них всё глубже и глубже, перебирая одну за другой.

Он искал ответы.

Что у тебя за спиной, Драгош?

Он резко обернулся — и не увидел ничего. Только мрак.

Драгош медленно падал назад в туман, полный призраков и их голосов. Студёные прикосновения текли от шеи вниз, жалили сквозь тонкую рубашку, назойливо лезли под кожу.

Въедались сыростью в сами кости.

Кто ты?

Он — тёмная сторона жизни. Шепчущийся с мертвецами. Зачем ему быть живым?

Впервые у него не было сил вынырнуть из их объятий. Его ждал вечный сон под тяжёлым надгробием.

Драгош падал в собственную могилу.

Стефан проснулся от толчка. В камине тлели угли, как оранжевые зрачки притаившегося зверя. Что-то было не так.

Он быстро вылез из кровати и чуть не бегом бросился в сторону комнаты брата. Пусто. Чертыхаясь и одевшись впопыхах, Стефан рванул вниз, кубарем скатился по лестнице и выскочил в непроглядную ночь.

— Драгош!

Вместе с криком изо рта вырвались облачка белёсого пара. Зря он не прихватил хоть какой-нибудь фонарь.

Кожа под тонкой тканью рубашки покрылась колкими мурашками от призраков вокруг.

После той ночи на кладбище Стефан не научился их видеть или слышать, но чутьё на их враждебное присутствие обострилось.

Шаг, другой. В босые ступни больно впились мелкие камушки. Стефан не обращал внимания.

— Драгош!

Он шёл напролом сквозь густой воздух, ощущая, как тянет зажившие порезы на руках.

— Ты где?

Эхо разошлось волнами в разные стороны. Возможно, ему показалось, но из тумана донёсся чей-то тихий смех. Дурной морок.

Драгош нашёлся у старой высохшей яблони. Неподвижный, в тёмном пальто и шарфе поверх одной рубашки, с застывшим матовым взглядом, он сидел в выпирающих корнях. Среди деревьев распахивались сладковатые клубы тумана, вертясь в фантасмагории расплывчатых фигур.

Сердце еле билось.

Стефан распахнул ворот рубашки Драгоша и быстро растёр ладони, призывая дар исцеления. Тёплые руки легли на ледяную кожу, пульсирующая энергия хлынула в какую-то чёрную дыру внутри брата.

Острая боль пронзила Стефана от кончиков пальцев до самого сердца, и он почувствовал, как темнеет в глазах, а тело наливается тяжестью. Взгляд Драгоша оставался неподвижным.

Голова закружилась от слабости, но сердце билось уже ровнее и увереннее.

Хватит ли у него сил пробиться сквозь мрак внутри Драгоша?

Я умираю, Стефан.

Нет.