Погибают всегда лучшие

– Но экономика в городе находится в ужасном состоянии. Большинство заводов работают в полсилы, а малый бизнес задавлен рэкетом. Что можно сделать в такой ситуации?

– Уверяю вас, на самом деле все не так уж печально, – вдруг как-то кисло улыбнулся Вознесенский. – У города огромный потенциал. В свое время я много занимался этим вопросом. Есть желающие вложить деньги и в заводы, и в другие сферы.

– В какие?

– Например, в туризм. Пару лет назад американцы хотели построить тут туристический центр, включающий пятизвездный отель. Когда они увидели наши монастыри, другие памятники архитектуры, когда я свозил их на озеро Тихое, они были просто в телячьем восторге. Они говорили, что такой красоты мало где видели, хотя объехали весь мир. Они пытались начать дела с прежним муниципалитетом, но те потребовали от них дань, стали намекать на необходимость дать им взятку и вообще делиться будущими доходами. Когда американцы поняли, с какой публикой имеют дело, то убежали отсюда едва ли не на следующий же день. Но они упрямые ребята и планы построить у нас туристический центр не оставили, они внимательно следят за всем, что тут у нас происходит. И думаю, что сейчас есть шанс возобновить переговоры. Если начнется строительство, то это несколько тысяч рабочих мест, налоги в муниципалитет и еще массу других полезных вещей. А коли у этих американцев получится, то глядучи на них, появятся другие желающие оставить в нашем городе свои деньги..

– Я буду, конечно, очень рад начать с ними переговоры. Я сам много думал о том, чтобы превратить город в туристическую Мекку. Кстати, это вы их информировали о том, что тут происходит?

– Я. Помимо всего прочего я являюсь официальным представителем их компании.

– Не знал. Впрочем, как выясняется, я многое не знаю о вас, Борис Эдмондович.

Вознесенский поднял голову и, явно разыгрывая удивление, посмотрел на меня.

– Я не знал, Борис Эдмондович, что вы очень близко знакомы со следователем Очаловым. Так близко знакомы, что вы вместе занимаетесь в спортивном клубе. Даже я не удосуживался такой большой чести. За что же ему такое почет и уважение?

Вознесенский встал, пару раз прошелся по своему кабинету. Затем снова сел.

– Я предполагал, что вы зададите мне этот вопрос.

– Еще бы! – воскликнул я. – Вы даете показание о том, что вчера в первой половине дня он находился в вашем доме. А я в это время видел его в 20 километрах отсюда, в лесу, где он убил капитана Лапика и пытался то же самое проделать со мной. Что я должен думать по этому поводу и как я после этого должен относиться к вам, к человеку, которого я считал своим самым близким соратником?

– Мне трудно ответить вам, Владислав Сергеевич. Но поверьте, я остаюсь вашим другом и помощником и мои цели нисколько не изменились.

– Тогда что же делать с вашим лжесвидетельством или мне действительно там в лесу померещилось?

Внезапно Вознесенский закрыл лицо руками. Я ждал ответа, но он молчал.

– Борис Эдмондович, после этого случая нам будет сложно доверять друг другу.

– Послушайте, я понимаю ваши мысли и чувства, – внезапно взволнованно проговорил Вознесенский, – но бывают обстоятельства… Я вас прошу, оставьте в покое Очалова. Я не могу вам больше ничего сказать.

– Я не знаю, что вас связывает с этим омерзительным человеком, Борис Эдмондович, а вы не хотите сказать, но в любом случае я не могу оставить его в покое. Я мэр города, а он преступник, который работает в правоохранительных органов. Как представитель власти, я просто не имею право мириться с таким положением. Помните, вы сами мне говорили, что пока мы не очистим милицию и прокуратуру от подобных типов, мы бессильны что-либо сделать.

– Вы правы, – как-то безнадежно проговорил Вознесенский. Он был очень бледен и по-прежнему старательно избегал смотреть на меня.

– А что нам делать с вашими показаниями? Ведь это лжесвидетельство. А оно тоже уголовно наказуемо.

– Сожалею, но я не могу их изменить.

– Вы понимаете, чем это вам грозит. Когда мы разберемся с этой историей, вам придется отвечать за ваше свидетельство. А речь идет ни больше, ни меньше, как об убийстве. Осталась вдова с малолетним сыном.

– Если им нужны деньги, я помогу.

Я тяжело вздохнул.

– Наверное, им нужны деньги, точно не знаю. Но нельзя во всех случаях откупаться деньгами. Деньги не заменят правду, а именно в правде мы нуждаемся больше всего. Вы же понимаете, что без правды все мои и ваши усилия обречены на провал. До свидание, Борис Эдмондович, не провожайте, дорогу назад я помню.

Вечером, когда я уже собирался уезжать домой, ко мне в кабинет вошла Ксения. Я совершенно не ждал ее появления здесь и потому встретил ее приход удивленным взглядом.

По ее немного скованным движениям я догадывался, что она чем-то смущена.

– Я заехала за Андреем и вот решила зайти к вам. Я не помешала?

– Нет, я уже хотел уходить.

– Я хочу вас поблагодарить за Андрея, он так изменился, я его просто не узнаю. Ему очень нравится эта работа.