Погибают всегда лучшие

– Я думаю, вы жалеете, но не по причине того, что я завтра стану мэром. Здесь есть еще что-то, что не связано напрямую с этим. Мне так кажется.

– А если я скажу: да, как вы отнесетесь к моим словам?

– Попробую вас понять. Знаете, перед тем, как приехать сюда, я заезжал в больницу к тому парню, который ранил Анатолия и которого я покалечил. Ему нет восемнадцати, а придется всю жизнь проходить с сломанным носом.

– Вам стало его жалко?

– Черт его знает. С одной стороны, как вспомню, что он едва не пропорол своим ножичком Алексея и меня хочется его растерзать на части. А как вспомню его перевязанное лицо, хочется чем-то помочь, сделать так, чтобы у него не осталось бы этих проклятых шрамов. Сначала у меня даже и мысли не было его навещать, но это Анатолий внушил мне эту мысль. Там, в больнице я подумал о том, что это очень плохо, что мы вынуждены разделять всех, кто живет в городе, на своих и чужих. То, что этот парень оказался среди них, не более чем трагическая ошибка. И ведь не он один в таком положении, скольких можно еще вернуть с того берега на наш.

– Вы, конечно, правы, но иногда ситуация оказывается такой, что мы лишены возможности быть милосердными. Иначе наш сомнут. У нас очень жестокий враг. Не забывайте об этом на своем новом посту, в противном случае вы проиграете. Не стоит обольщаться нынешней победой, все самое тяжелое впереди. У меня есть информация о том, что они тоже размышляют, что им следует делать, как отыграть партию. В ближайшее время следует ожидать очередных пакостей с их стороны. – Вознесенский замолчал, он явно о чем-то мучительно размышлял. – Я хочу, Владислав Сергеевич, обратиться к вам с личной просьбой. Не удивляйтесь ее характеру, я прошу вас оберегать Ксению. Она очень беззащитна и доверчива.

– Но… Хорошо, я сделаю, что могу. Правда мне казалось…

– Вы единственный человек, кто может это сделать, – почти резко оборвал меня Вознесенский. – Поверьте, я знаю, что говорю.

Мы вернулись в комнату и почти сразу все стали собираться домой. Почему-то недавнее веселье стихло и у всех были сосредоточенные лица. Завтра утром должны быть объявлены предварительные результаты выборов и у всех нас начнется другая жизнь.

Я подошел к Ксении.

– Я довезу вас домой, – сказал я.

Она посмотрела на меня, но ничего не сказала.

Молчали мы и в машине, пока ехали по ночному городу. В отличие от вчерашнего дня на улице изредка попадались прохожие, в основном подвыпившие, зато окна были открыты и во многих из них горел свет.

Мы остановились возле красивого недавно построенного пятиэтажного дома. Ксения обернулась ко мне.

– Хотите зайти ко мне в гости?

Предложение было для меня неожиданным, но от того особенно заманчивым. Я, естественно, не стал от него отказываться.

Я впервые был в ее жилище и с интересом осматривался вокруг. Ксения жила в просторной однокомнатной квартире, обставленной просто, но со вкусом. В комнате царил идеальный порядок, все вещи лежали исключительно на своих местах, а на мебели я не обнаружил присутствие ни одной пылинки.

Ксения заметила мое пристальное внимание к окружающей меня обстановке.

– Люблю порядок, не могу выносить, когда что-то лежит не на своем месте или где-то грязь.

– Для женщины это очень хорошая черта, – улыбнулся я.

Она посмотрела на меня, но ничего не сказала.

– Вы удивлены, что я вас пригласила к себе? – вдруг спросила Ксения.

– Если правда, то есть немного.

– Я хотела кое-что у вас узнать.

– Узнавайте.

– Когда вы стояли на балконе с Борисом Эдмондовичем, о чем вы говорили? Я хочу знать, говорили ли вы обо мне?

– Да, было дело. Хотя совсем немного.

– Что говорили?

Наши глаза встретились, и мне показалось, что ее вопрос вызван не только традиционным женским любопытством.

– Он попросил меня вас оберегать.

– И все?

– Этого разве мало, на мой взгляд, крайне почетное и ответственное поручение. И должен сказать, я принял его с большой радостью.

Ксения о чем-то задумалась столь сильно, что даже слегка прикусила губу. Затем очнулась от своих мыслей и на мгновение улыбнулась.

– И как вы собираетесь меня оберегать, можно спросить?

– Честно говоря, не самый простой вопрос. По крайней мере, больше я вам не позволю так рисковать собой, как вчера.

– А если я решу рискнуть?

– Мне бы хотелось, чтобы мы нашли бы по этому вопросу взаимопонимание.

– А вам не кажется странным, что один мужчина просит у другого мужчины беречь женщину, которая не является ни для того, ни для другого, ни женой, ни сестрой, ни матерью?

– Значит, есть другие основания для такой просьбы. И кроме того, эта просьба соответствует моему желанию.

– Тогда я тоже обращусь к вам с просьбой, не принимайте к исполнению просьбу Борису Эдмондовича.

– Не обещаю. Первая просьба мне нравится больше. А я привык делать то, что мне нравится.

Ксения как-то тяжело опустилась на стул.

– Если вы бы только знали… – тихо проговорила она.

– Ну так объясните.

Ксения подняла голову.

– Извините, я устала. А мне завтра рано вставать. Я веду утренние новости, где будут объявлять итоги голосования, подтверждающие вашу победу.