Поглощенные обманом (ЛП)

— Конечно, я имела. Как ты думаешь, какого черта я спрыгнула с этого гребаного утеса? — Я глубоко дышу, чтобы не расплавиться. — То, что я промолчала, не означало, что со мной все в порядке. Мне было больно бесчисленное количество раз, и очень глубоко. Я не буду продолжать закупоривать все внутри и позволять этому гноиться, а затем съедать меня заживо. Я больше не та Лия, Адриан.

Он замолкает на секунду, прежде чем его спокойный голос наполняет воздух.

— Я это вижу.

— Тогда дай мне что-нибудь.

— Я не позволю тебе подвергать себя опасности и молчать об этом, Лия.

— Я не это имела в виду. — Я отталкиваюсь от стены и кладу руку ему на грудь. — Мне надоело довольствоваться объедками. Мне нужно больше тебя.

— У тебя есть я, Леночка. Весь я.

— Не там, где это имеет значение.

— Что это должно означать?

— У меня может быть твоя забота и твоя защита, но у меня нет твоего сердца.

— У тебя есть.

— Если бы оно у меня было, ты бы дал мне больше свободы. Но у тебя все еще есть эти стены, где у меня нет ключей от их дверей. Я знаю, что это из-за твоего детства, я знаю, что ты не веришь, что я не уйду, если ты откроешь эти двери, но ты должен дать мне эти ключи. Я уже полностью открылась тебе, так что пришло время и тебе сделать то же самое. Пришло время тебе… отпустить.

Грудь Адриана сжимается под моей ладонью, и я чувствую, как его сердцебиение взлетает до небес, даже когда он пытается сохранить свое вечное спокойствие.

— Ты можешь просить о чем угодно, и я убью все на своем пути, чтобы это было твоим, но я не могу дать тебе то, на что я не способен.

Слезы подступают к моим глазам.

— Ты действительно так думаешь?

— Это не то, что я думаю. Это правда.

Мое сердце разрывается, его осколки врезаются в грудную клетку и покалывают кожу. Не имеет значения, если я не верю в то, что он говорит правду, я уверена, что он может отпустить, если попытается. Если он сам в это не верит и держит свои эмоции под замком, я никак не смогу проникнуть внутрь.

И это ранит сильнее, чем я когда-либо себе представляла.

— Лия… — Он вытирает мне глаза, смахивая катящиеся слезы. — Не плачь.

Я отталкиваю его руку.

— Не прикасайся ко мне.

Его челюсти сжимаются.

— Я знаю, что ты расстроена, но я же говорил тебе, что о том, чтобы не прикасаться к тебе, не может быть и речи.

— Даже если ты оттолкнешь меня? — Я пытаюсь быть обидной в этот момент, но мне все равно. Он тот, кто причинил мне боль первым.

Я вырвала свое сердце и положила его на блюдце перед ним, а он просто проигнорировал это.

Он хватает меня за подбородок, откидывая мою голову назад, чтобы он мог посмотреть на меня сверху вниз своими наказывающими глазами. — Даже если я оттолкну тебя.

— Я ненавижу тебя.

— Лия, — предупреждает он.

— Что, Адриан?

— Возьми свои слова обратно.

— Нет.

— Если ты этого не сделаешь, я вытрахаю их прямо из тебя.

— Я все еще тебя ненавижу.

Он прижимает меня к стене, используя свою хватку на моей челюсти, и я задыхаюсь, когда мой зад ударяется о твердую поверхность.

Звук поглощается его губами на моих. Его поцелуй умоляющий, властный и резкий, предназначенный для того, чтобы наказать меня и заставить упасть перед ним на колени.

Но я этого не делаю.

Вместо того, чтобы подчиниться ему, как обычно, я сильно прикусываю его нижнюю губу, пока металлический привкус не взрывается на моем языке.»

Если я думала, что это остановит его, то я далеко не права. Он хватает меня за запястья и ударяет ими над моей головой о стену, но не отпускает мой рот.

Он высовывает язык, слизывает кровь, прежде чем прикусить мою губу. Он не разрывает кожу, но я хнычу от дикой силы этого.

Как будто этого недостаточно, он просовывает другую руку мне между ног. Я дрожу от его дикого прикосновения, от того, как его ладонь прокладывает себе путь по чувствительной плоти моей внутренней стороны бедра.

Он стягивает мои трусики, а затем срывает их. Это движение всегда, без сомнения, делает мою киску влажной и ноющей.

Адриан вонзает в меня два безжалостных пальца, вырывая стон из моего горла.

Черт возьми.

Неважно, сколько раз он прикасается ко мне, каждый раз, когда он это делает, мое тело жаждет его грубости и безжалостности, его наказаний и его садизма.

Может быть, у меня все-таки нет надежды, потому что в тот момент, когда он начинает двигаться внутри меня, я не могу сопротивляться сжатию в основании живота или пульсации сосков.

Мое тело готовится к удару, и мои конечности неудержимо дрожат, когда эротические звуки слетают с моих губ.

Как раз в тот момент, когда оргазм вот-вот достигнет меня, Адриан убирает пальцы и рот, оставляя меня задыхающейся.

Мои губы покалывает, чувствуя ушибы, и моя грудь тяжело поднимается и опускается, когда я смотрю на него.

Он быстро расстегивает штаны и высвобождает свой твердый как камень член. Я издаю страстный стон, когда он легко поднимает меня одной рукой, призывая обхватить его ногами.

Я так и делаю, потому что мне нужен оргазм, которого он мне только что не дал. Адриан обычно отдает, прежде чем взять, но это должно быть наказанием, поэтому он не доставит мне такого удовольствия легко.