Поглощенные обманом (ЛП)

Он толкается в меня, пробуждая нарастание, накопившееся ранее. Его темп резкий и длинный, предназначенный для того, чтобы ударить как можно глубже.

С моими запястьями над головой, я полностью в его власти, и прямо сейчас, кажется, у него нет ничего лишнего.

Покалывание все еще вспыхивает на моих стенах с каждым восхитительным погружением, его пах ударяется о мой набухший клитор.

Удовольствие углубляется и нарастает, пока все, что я слышу, — это звук ударов плоти о плоть и мои отчаянные рыдания, требующие большего.

Я близко, так… близко.

— Скажи, что любишь меня, — хрипит он.

— Нет… — Мой голос дрожит.

— Скажи это, Лия.

— Н-нет.

Его темп замедляется, и я чуть не плачу от разочарования. Он не может так поступить со мной сейчас.

— Адриан… не надо…

Его серые глаза — самые суровые, какие я когда-либо видела, как шторм на грани извержения.

— Скажи эти чертовы слова, Лия.

— Я ненавижу тебя, — всхлипываю я, двигая бедрами, чтобы сохранить трение.

— Если ты не скажешь их, я оставлю тебя разгоряченной и обеспокоенной прямо здесь и сейчас.

Его темп замедляется еще больше, пока он едва двигается внутри меня.

— Адриан…

— Скажи… Это…

Мои стены рушатся, и я ненавижу себя в этот момент, и я ненавижу его. Потому что он заставил меня чувствовать себя так, и он использует это против меня.

Но больше всего я ненавижу то, что я так глубоко провалилась, что не смогла найти выход, даже если бы захотела, даже если бы эти чувства причинили мне боль.

— Я люблю тебя, — шепчу я между всхлипываниями.

Темп Адриана ускоряется почти мгновенно, входя в меня с более глубоким ритмом, от которого у меня перехватывает дыхание. Он полностью выходит, а затем снова входит, дразня мой клитор.

— Еще раз.

— Я люблю тебя… — Звезды формируются за моими веками так же яростно, как и слова, слетающие с моих губ. — Я люблю тебя, Адриан…

Оргазм не только сильный, он бесконечный, длится так долго, что я плачу, слезы катятся по моим щекам и подбородку.

Адриан прижимается своими губами к моим, в то время как он двигается сильнее и быстрее, пока не находит свое собственное освобождение. Мои веки опускаются, когда его горячая сперма пропитывает мои внутренние стенки.

Он не перестает пожирать мой рот и смешивать свою кровь с моими слезами и нашей слюной. Его язык умоляет меня, его пальцы сильнее впиваются в мягкую плоть моих запястий, когда он поглощает меня, целуя так же сильно, как и трахает.

К тому времени, как он отрывает свой рот от моего, освобождает мои запястья и выходит из меня, я настолько ошеломлена, что на мгновение забываю, где я, черт возьми, нахожусь или что только что произошло.

Только когда мои дрожащие ноги касаются земли, все возвращается ко мне.

Я попросила его открыться, и он не только отказался, но и жестоко показал мне, что никогда этого не сделает.

Адриан хватает несколько салфеток и начинает вытирать мои бедра. Я шлепаю его по руке, и на глаза снова наворачиваются слезы.

— Лия…

— Ты такой жестокий, Адриан.

— Я жестокий, что заставил тебя признаться в своих чувствах?

— Нет, ты жестокий потому, что используешь это против меня, — я поднимаю подбородок. — Тебе нельзя прикасаться ко мне, если ты не готов отпустить.

Его челюсти сжимаются.

— Ты моя жена, и я буду прикасаться к тебе, когда захочу.

— Нет, если только ты не готов заставить меня.

И с этими словами я поворачиваюсь и направляюсь к двери, радуясь, что мои ноги не отказывают мне.

Я направляюсь прямо на улицу, желая вернуться домой. Несколько охранников разбросаны по территории, и я изо всех сил стараюсь избегать их, чтобы они не видели моих слез. Оказавшись на парковке, я достаю телефон, чтобы позвонить Яну.

При этом я вытираю слезы тыльной стороной ладони, но они продолжают умножаться.

— Ну же, Ян. Ответь. — Я действительно не хочу сейчас идти домой с Адрианом.

Я направляюсь в сторону нашей машины, когда что-то холодное прижимается к моему боку.

— Давно не виделись, Герцогиня.

Глава 33

Адриан

Я остаюсь стоять в комнате на мгновение после того, как Лия уходит.

Резкие вдохи обжигают мои легкие на выходе, даже когда я пытаюсь замедлить их.

Мои движения отрывисты, когда я заправляю себя и застегиваю брюки.

Неужели я зашел слишком далеко?

Наверное, так и было. Я, как правило, теряю чувство времени и пространства, когда дело доходит до Лии. Не говоря уже обо всем, что произошло сегодня вечером, от Сергея и Владимира до Лазло, заставившего меня нервничать.

Мысль о том, что она все это время находилась в компании своего отца, не устраивала меня. Все еще не устраивает.

Это не только подвергнет ее опасности, но она все время будет находиться в его окружении, учитывая, что она его единственная дочь. Те, у кого есть или обнаруживают своих детей, когда они стары, как правило, защищают их ценой своей жизни. Так было с Сергеем и Анастасией. Она появилась, когда ему было за сорок, и, хотя он воспитывал ее в духе братства, он никогда не подвергал ее его наказаниям.

Она его единственный отпрыск, и он готов бросить вызов самому кодексу своего существования, чтобы защитить ее. Вот почему я знал, что он согласится на мой план.