Читаем Погода – это мы полностью

Почти пятьдесят лет спустя[240] после того, как один из астронавтов на борту «Аполлона-17» сфотографировал «Синий марбл», и около тридцати лет спустя после того, как Джеймс Хансен впервые выступил с докладом о глобальном потеплении, Америка избрала президента, который выразил скептицизм по поводу изменения климата в сотне с лишним твитов, например таких:

«Нам нужно сосредоточиться на превосходно чистом и здоровом воздухе, а не отвлекаться на дорогие мистификации вроде глобального потепления!»

«Теперь это называют «изменением климата», потому что «глобальное потепление» больше не действует. Некоторым просто неохота сдаваться!»

«Эту дорогущую галиматью под названием ГЛОБАЛЬНОЕ ПОТЕПЛЕНИЕ нужно прекратить. Планета замерзает, температуры достигли рекордного минимума, и наши спецы по ГП застряли во льдах».

Какова ваша реакция на эти заявления? Гнев? Ужас? Сопротивление? Меня они наполняют первобытной яростью, которую я ощущаю только тогда, когда опасности подвергаются мои дети.

Но все эти реакции не по адресу.

Существует намного более злостная форма отрицания науки, чем у Трампа, та, что маскируется под ее принятие. Гнева больше заслуживают те из нас, кто знает о происходящем, но делает слишком мало, чтобы на это повлиять. Нам следует ужасаться самим себе. Нам нужно противиться самим себе. Критики зеркального теста утверждают, что самораспознавание не всегда подразумевает самоосознавание. Тот, кто подвергает опасности моих детей – это я.

Дом под залог

«Я убежден, что человечеству нужно покинуть Землю[241], – говорил Стивен Хокинг. – Земля становится слишком мала для нас, наши природные ресурсы истощаются с тревожной скоростью».

Глобальная сеть экологического следа (ГСЭС) – это консорциум ученых, академиков, общественных организаций, университетов и технических институтов, который занимается измерением экологического отпечатка, оставляемого человеком. Оценивая природные ресурсы, необходимые для производства всего, что мы потребляем, а также сопутствующие производству выбросы парниковых газов, ГСЭС вычисляет бюджет, который позволяет нам определить, по средствам ли мы живем. Ответ целиком и полностью зависит от того, кто имеется в виду под словом «мы». Если бы все 7,5 миллиарда населения[242] планеты имели потребности и объемы производства среднего жителя Бангладеш, для устойчивой жизни нам хватило бы Земли величиной с Азию – нашей планеты для нас было бы более чем достаточно. Земля примерно соответствует потребностям китайского бюджета – хоть и являясь олицетворением экологического злодейства, Китай наконец нащупал необходимый баланс. И для того чтобы каждый жил, как американец, нам бы потребовалось как минимум четыре Земли.

По данным ГСЭС[243], к концу 1980-х годов способности Земли удовлетворять потребности землян пришел конец. С тех пор мы живем, накапливая так называемый экологический долг – тратя ресурсы без возможности их восполнения. По подсчетам ГСЭС, к 2030-м мы достигнем рубежа, за которым для удовлетворения наших земных потребностей нам потребуется вторая Земля.

Большинство читателей этой книги имеют какиенибудь долги, будь то кредиты на образование, автокредиты, долги по кредитным картам или ипотеку. (73 % американских потребителей[244] на момент смерти имеют невыплаченные кредиты). Принимая решение о выдаче кредита, банки оценивают кредитную нагрузку потенциального заемщика. Большинство специалистов по финансовому планированию считают кредитную нагрузку здоровой, если она составляет не более 36 % от дохода. Банк наверняка не выдаст ссуду никому, чья кредитная нагрузка превышает 45 %. (Ключевым положением Акта Додда-Фрэнка, принятого в ответ на финансовый кризис 2008 года, стало правило выдачи ипотечных кредитов, согласно которому для получения ипотеки кредитная нагрузка заемщика не должна превышать 43 % от дохода.) Кредитная нагрузка человечества[245] достигла 150 %, и это значит, что мы потребляем природные ресурсы в полтора раза быстрее, чем Земля имеет возможность их восполнять.

Выражение «жить взаймы у своих детей» используется во многих контекстах, от снижения налогов, влекущего за собой рост задолженности, до недостаточных инвестиций в инфраструктуру. Мы знаем, но не верим, что за сделанный нами выбор кому-то придется платить. А еще мы отдаем под залог будущее своих детей, ведя образ жизни, способствующий экологическим бедствиям. Кстати, двадцать один человек[246] – исключительно дети и подростки – подавали в суд на федеральное правительство США за «нарушение конституционных прав на климат», утверждая, что «в результате своей активной деятельности правительство нарушило конституционные права младшего поколения на жизнь, свободу и собственность, а также оказалось не способно сохранить необходимые ресурсы общественного доверия». Администрация Трампа пыталась вмешаться, чтобы дело закрыли, но Верховный суд принял единогласное решение в пользу юных истцов, позволив продолжить судебное разбирательство.

Перейти на страницу:

Все книги серии Loft. Современный роман

Стеклянный отель
Стеклянный отель

Новинка от Эмили Сент-Джон Мандел вошла в список самых ожидаемых книг 2020 года и возглавила рейтинги мировых бестселлеров.«Стеклянный отель» – необыкновенный роман о современном мире, живущем на сумасшедших техногенных скоростях, оплетенном замысловатой паутиной финансовых потоков, биржевых котировок и теневых схем.Симуляцией здесь оказываются не только деньги, но и отношения, достижения и даже желания. Зато вездесущие призраки кажутся реальнее всего остального и выносят на поверхность единственно истинное – груз боли, вины и памяти, которые в конечном итоге определят судьбу героев и их выбор.На берегу острова Ванкувер, повернувшись лицом к океану, стоит фантазм из дерева и стекла – невероятный отель, запрятанный в канадской глуши. От него, словно от клубка, тянутся ниточки, из которых ткется запутанная реальность, в которой все не те, кем кажутся, и все не то, чем кажется. Здесь на панорамном окне сверкающего лобби появляется угрожающая надпись: «Почему бы тебе не поесть битого стекла?» Предназначена ли она Винсент – отстраненной молодой девушке, в прошлом которой тоже есть стекло с надписью, а скоро появятся и тайны посерьезнее? Или может, дело в Поле, брате Винсент, которого тянет вниз невысказанная вина и зависимость от наркотиков? Или же адресат Джонатан Алкайтис, таинственный владелец отеля и руководитель на редкость прибыльного инвестиционного фонда, у которого в руках так много денег и власти?Идеальное чтение для того, чтобы запереться с ним в бункере.WashingtonPostЭто идеально выстроенный и невероятно элегантный роман о том, как прекрасна жизнь, которую мы больше не проживем.Анастасия Завозова

Эмили Сент-Джон Мандел

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература
Высокая кровь
Высокая кровь

Гражданская война. Двадцатый год. Лавины всадников и лошадей в заснеженных донских степях — и юный чекист-одиночка, «романтик революции», который гонится за перекати-полем человеческих судеб, где невозможно отличить красных от белых, героев от чудовищ, жертв от палачей и даже будто бы живых от мертвых. Новый роман Сергея Самсонова — реанимированный «истерн», написанный на пределе исторической достоверности, масштабный эпос о корнях насилия и зла в русском характере и человеческой природе, о разрушительности власти и спасении в любви, об утопической мечте и крови, которой за нее приходится платить. Сергей Самсонов — лауреат премии «Дебют», «Ясная поляна», финалист премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга»! «Теоретически доказано, что 25-летний человек может написать «Тихий Дон», но когда ты сам встречаешься с подобным феноменом…» — Лев Данилкин.

Сергей Анатольевич Самсонов

Проза о войне
Риф
Риф

В основе нового, по-европейски легкого и в то же время психологически глубокого романа Алексея Поляринова лежит исследование современных сект.Автор не дает однозначной оценки, предлагая самим делать выводы о природе Зла и Добра. История Юрия Гарина, профессора Миссурийского университета, высвечивает в главном герое и абьюзера, и жертву одновременно. А, обрастая подробностями, и вовсе восходит к мифологическим и мистическим измерениям.Честно, местами жестко, но так жизненно, что хочется, чтобы это было правдой.«Кира живет в закрытом северном городе Сулиме, где местные промышляют браконьерством. Ли – в университетском кампусе в США, занимается исследованием на стыке современного искусства и антропологии. Таня – в современной Москве, снимает документальное кино. Незаметно для них самих зло проникает в их жизни и грозит уничтожить. А может быть, оно всегда там было? Но почему, за счёт чего, как это произошло?«Риф» – это роман о вечной войне поколений, авторское исследование религиозных культов, где древние ритуалы смешиваются с современностью, а за остроактуальными сюжетами скрываются мифологические и мистические измерения. Каждый из нас может натолкнуться на РИФ, важнее то, как ты переживешь крушение».Алексей Поляринов вошел в литературу романом «Центр тяжести», который прозвучал в СМИ и был выдвинут на ряд премий («Большая книга», «Национальный бестселлер», «НОС»). Известен как сопереводчик популярного и скандального романа Дэвида Фостера Уоллеса «Бесконечная шутка».«Интеллектуальный роман о памяти и закрытых сообществах, которые корежат и уничтожают людей. Поразительно, как далеко Поляринов зашел, размышляя над этим.» Максим Мамлыга, Esquire

Алексей Валерьевич Поляринов

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги

Жизнь за жильё. Книга вторая
Жизнь за жильё. Книга вторая

Холодное лето 1994 года. Засекреченный сотрудник уголовного розыска внедряется в бокситогорскую преступную группировку. Лейтенант милиции решает захватить с помощью бандитов новые торговые точки в Питере, а затем кинуть братву под жернова правосудия и вместе с друзьями занять освободившееся место под солнцем.Возникает конфликт интересов, в который втягивается тамбовская группировка. Вскоре в городе появляется мощное охранное предприятие, которое станет известным, как «ментовская крыша»…События и имена придуманы автором, некоторые вещи приукрашены, некоторые преувеличены. Бокситогорск — прекрасный тихий городок Ленинградской области.И многое хорошее из воспоминаний детства и юности «лихих 90-х» поможет нам сегодня найти опору в свалившейся вдруг социальной депрессии экономического кризиса эпохи коронавируса…

Роман Тагиров

Современная русская и зарубежная проза