Погода – это мы

Суть американской мечты в том, чтобы жить лучше родителей – «лучше» в первую очередь в смысле материального благополучия. Мои дедушка с бабушкой жили в доме, который был больше и дороже того, в котором жили их родители. Мои родители жили в доме, который был больше и дороже того, в котором жили их родители. Я живу в доме, который больше и дороже того, в котором жили мои родители. Выражение понятия «иметь достаточно» через понятие «иметь больше» и есть тот образ мышления, который породил и Америку, и глобальное потепление. Это проблемно со всех точек зрения, к тому же в данную модель встроен механизм саморазрушения, потому что ничто не может расти вечно. Многие экономисты утверждают[247], что миллениалы – это первое поколение американцев со времен Великой депрессии, которое финансово преуспело меньше, чем их родители.

Когда-то мы с бабушкой закатывали монеты в бумажные свертки, чтобы отнести их в банк и обменять на банкноты; если в итоге у нас оказывалось пять долларов, мы считали себя богачами. В супермаркете бабушка закупала продукты со скидками в таких количествах, словно рассчитывала не только на свою семью, но и на всех умерших родственников. Приглашая меня позавтракать в кафе – такое удовольствие выпадало мне только по особым случаям, – она покупала два бейгла, из которых только один был со сливочным сыром, а потом перемазывала половину сыра на сухой бейгл. И когда, отстояв за прилавками бакалейных лавок по двенадцать часов в день в течение нескольких десятков лет, она вышла на пенсию, на ее сберегательном счете лежало больше полумиллиона долларов. Она откладывала все эти деньги не для того, чтобы оставить их детям и внукам. Она просто хотела быть уверенной, что ей никогда не придется ничего брать у нас, что никому и никогда не придется платить за ее содержание.

Мои прабабушка и прадедушка жили в деревянном доме без водопровода и в холодные ночи спали на полу в кухне рядом с плитой. Они бы никогда не поверили, сколько всего у меня есть: машина, на которой я езжу больше ради удобства, чем по необходимости, кладовка, забитая едой, привезенной со всей планеты, дом с комнатами, которые даже не имеют ежедневного применения. И мои правнуки тоже не поверят в это, хотя суть их неверия будет в другом: «Как ты мог жить в такой роскоши и оставить нам в наследство такой огромный неоплаченный счет, такой огромный, что он будет стоить нам жизни?»

Долги, возникшие из-за снижения налоговых ставок, можно реструктурировать. Обветшавшую инфраструктуру – отремонтировать или заменить. Обратимы даже многие формы экологических бедствий – мертвые зоны в океане, загрязнение вод, потеря биоразнообразия, уничтожение лесов. Однако в случае с выбросами парниковых газов понятие «жить взаймы» не имеет смысла: никто, ни банк, ни Бог – не выдаст нам кредит, настолько разительно превышающий наши возможности. И даже если человечеству кажется, что оно слишком велико, чтобы потерпеть крах, нас никто не выручит.

Второй дом

Совершенно возможно, что в один прекрасный день у нас появится так нужная нам вторая Земля. Люди вроде Стивена Хокинга утверждают, что для выживания нашего вида нам необходимо начать колонизацию космоса в течение ближайших ста лет, а люди вроде Илона Маска активно работают, чтобы это стало реальностью. Мы можем придумать[248], как отправить в полет сто тысяч человек зараз (построение планет создает благоприятные условия для запуска всего один раз в два года – по словам Маска, флотилия колонистов отправится на Марс в полном составе, «как в «Звездном крейсере «Галактика»[249]), разработать способ получения ракетного топлива на Марсе и решить вопрос строительства инфраструктуры, необходимой для длительного существования колонии, не говоря уже о том, что нам придется создавать себе дом в месте со средней температурой минус восемьдесят градусов по Фаренгейту[250]»[251])[252], (подумаешь, проблема с климатом) и смертельной радиацией. Если мы не можем очистить собственные воду и воздух, мы всегда сможем выжить на планете, где нет ни того, ни другого.

От первого полета братьев Райт до первого шага Нила Армстронга по Луне прошло всего шестьдесят шесть лет – это меньше, чем понадобилось Ною на постройку ковчега, короче жизни, прожитой моими родителями. Если бы кто-то из современников братьев Райт предположил, что меньше чем через семь десятилетий человек высадится на Луну – забудем про сотни миллионов землян, наблюдающих это по телевизору, сидя у себя дома, – его идея наверняка столкнулась бы с чем-нибудь посерьезнее скептицизма. Человечеству свойственно недооценивать свою собственную силу создавать и разрушать.