Погоня

– Нет! – вопит Саммер. – Когда я в душе, ко мне входить нельзя! Это НЕДОПУСТИМО!

Ну ты даешь, парень.

Она выскакивает к нам, вода капает со светлых волос на влажную золотистую кожу. Мыльная пена стекает по обнаженным рукам. Второпях Саммер ошиблась и схватила слишком маленькое полотенце: верхний край едва прикрывает груди, а нижний – бедра. Если белая махровая ткань сдвинется хоть на дюйм в любую сторону, будут большие проблемы.

Во рту пересохло. Ее ноги невероятно длинные и чертовски сексуальные, так и вижу, как она обхватывает меня ими.

С трудом сглатываю.

Между прочим, Холлис тоже выглядит обалдевшим.

– Я только отлить, – протестует он.

– А я мылась! – визжит девушка. – И заперла дверь!

– Замок сломан.

– И ты только теперь говоришь мне об этом!

– Не думал, что это большая проблема, детка. – Он протирает глаза.

– Не смей называть меня деткой.

Распахивается дверь в комнату Хантера.

– Что, черт возьми, происходит? – Оглядев всех нас, он вскидывает брови и рычит на Холлиса: – Что ты натворил?

– Я ничего не делал, – жалуется Холлис.

– Он без приглашения ворвался, когда я была в душе!

– Только чтобы пописать! Я же не прямо в душ полез.

– Какая разница?! – Она указывает пальцем на дверь ванной. – Видишь эту комнату? Это святилище, Майк! Предназначенное только для одного человека, как одиночная камера.

– Так это святилище или тюрьма? – тупит он.

– Заткнись, – огрызается она, – Холлис, в отличие от тебя, у меня нет пениса.

– Ну хвала Господу за это.

– Холлис, – тихо предостерегаю я.

Он захлопывает рот.

– Я – женщина, – продолжает Саммер, сжимая в пальцах верхний край полотенца, чтобы удержать его на месте. – Женщина, которая живет с тремя мужчинами и имеет право побыть одной. Я могу принять гребаный душ без того, чтобы ты ко мне врывался, размахивая членом!

– Да я его вообще не доставал, – возражает парень.

– Какая разница! – вскидывает она в отчаянии руки, и полотенце спадает.

Матерь Божья!

Мельком я вижу полные, кремового цвета груди с бледно-розовыми сосками. Мгновение сказочного искушения, прежде чем Саммер прикрывается одной рукой, а другой вовремя ловит полотенце и прижимает его к низу живота.

Холлис теряет дар речи.

У Хантера горят глаза.

Я же изо всех сил стараюсь не смотреть на обнаженное тело. Задерживаю взгляд где-то над ее головой и произношу удивительно ровным голосом:

– Этого больше не повторится, Саммер. Правда, Холлис?

– Правда, – заверяет он.

Я с одобрением киваю.

– Начнем с того, что починим замок…

– Почему ты разговариваешь с потолком? – перебивает она.

Подавив стон, заставляю встретиться с ней взглядом. В глубоких зеленых омутах не отражается ничего, кроме расстройства и смущения. Может, Саммер и любит драматизировать, но сейчас права. Она живет с тремя парнями и заслуживает право на уединение.

– Это худшая ванная в мире, – жалобно стонет она. – В ней не повернуться. Освещение настолько ужасное, что я не могу наносить макияж. А теперь еще и душ одна принять не могу?

– Саммер, – мягко говорю я. Она выглядит так, будто вот-вот заплачет, поэтому делаю осторожный шаг вперед.

Только не трогай ее. Только не трогай ее. Только не трогай ее.

Я прикасаюсь.

Лишь кончиками пальцев к плечу, но от прикосновения по позвоночнику проносится горячая дрожь.

– Я починю замок. Обещаю.

– Спасибо, – выдыхает она и расслабляется.

Саммер разворачивается и скрывается в ванной. Дверь захлопывается у нас перед носом, через мгновение снова включается душ.

Мы с Хантером обмениваемся быстрыми взглядами, прежде чем повернуться и хмуро посмотреть на Холлиса.

– Что? – говорит он, обороняясь.

– Чувак, у тебя две сестры, – с укором говорит Хантер. – Неужели ты не знаешь правил совместного пользования ванной комнатой? Мы с Фитцем не имеем ни сестер, ни братьев и то знаем эти проклятые правила.

– Мы с сестрами никогда не пользовались одной ванной комнатой, – раздраженно фыркает тот и направляется в мою комнату.

– Куда это ты идешь? – требовательно спрашиваю я.

– В сортир твоего величества, – мрачно отвечает мне Холлис. – Или ты хочешь, чтобы я использовал раковину на кухне?

– Он к твоим услугам, – приглашающим жестом быстро указываю ему на свою дверь.

* * *

Как и следовало ожидать, 2D-анимация не оставила меня равнодушным. По окончании занятия я покидаю компьютерный класс в компании двух приятелей, Кендзи и Рэя. Поскольку они оба серьезно увлекаются играми, то первыми получили от меня приглашение поучаствовать в бета-тестировании и теперь без конца обсуждают «Легион 48».

– Блестяще, Фитц, – говорит Кендзи, застегивая куртку-парку.

Я натягиваю на голову черную шерстяную шапку и засовываю руки в перчатки. Кажется, январь не закончится никогда. Могу поклясться, каждый год наша планета попадает в какую-то долбаную петлю времени и январь растягивается дней на сто. А затем остаток года пролетает за считанные секунды.

– Блестяще, – поддакивает Рэй.

Мы открываем двери, в лицо бьет порыв холодного ветра. Чертов январь.

– Ты правда пока не заметил серьезных недоработок? – я не могу сдержать волнения.

– Ни единой.