Погоня

– По-любому сто восемьдесят семь. Мой рост сто семьдесят два сантиметра, этакий маленький парень с большим банковским счетом, да? – Он хохочет над собственной шуткой. – Присядем?

– Конечно, – отвечаю, хотя сомневаюсь, что он меня слышит. Похоже, Камаль Джайн в основном разговаривает сам с собой, а собеседник ему нужен для компании.

Бар в отеле «Ритц» напоминает сигарный клуб для джентльменов из кино. Вдоль одной стены расположены несколько круглых кабинок, но большую часть помещения занимают мягкие кожаные кресла, расставленные так, чтобы создать иллюзию уединения для завсегдатаев. В камине даже полыхает огонь, настоящий, потрескивание которого слышно, когда мы проходим мимо вслед за официанткой.

Мы устраиваемся в креслах в углу зала. Камаль заказывает водку с тоником. Я никак это не комментирую, хотя сейчас половина одиннадцатого утра. Ни за что не стану критиковать утренний выбор напитков потенциального работодателя. Кроме того, я немного взволнован общением с такой знаменитой персоной, поэтому дар речи вообще возвращается с трудом. Я видел лицо этого человека на обложках журналов. Годами наблюдал за его карьерным взлетом. Возможность сидеть напротив кумира кажется сном.

– Спасибо, что проделали такой путь, чтобы пообщаться, мистер Джайн, – начинаю я.

– Мистер Джайн! Мы уже обсуждали это, парень… Называй меня Камаль или Кей-Джей. От «мистера» меня передергивает. Слишком авторитарно.

– Извини. Камаль, – решаюсь на откровенность. Полагаю, он это оценит. – Прости. Мне почти стыдно, что сейчас ощущаю себя твоим ярым фанатом.

– О, поверь, я понимаю, – громко смеется мужчина. – Однажды я встретил Стэна Ли на съезде любителей комиксов и чуть не кончил в штаны. Клянусь Богом, оргазм подкатил.

Я сдерживаю смех.

– Ну, хорошо, что ты сумел взять себя в руки, – говорю любезно.

– С трудом! Это живая легенда. Я отказываюсь от родителей и буду надеяться, что он усыновит меня.

Все-таки усмехаюсь. Из видеозаписей интервью я знал: у Камаля что на уме, то и на языке. Но лично участвовать в подобном разговоре – это совершенно другие ощущения.

– Это Марк Джейкобс? – Он указывает на мою рубашку. – Отлично сидит, манжеты просто бомба… Дороговатая вещичка. Надеюсь, ты не опустошил свой сберегательный счет, чтобы впечатлить старину Камаля? Ты студент и пока не можешь позволить пустые траты, Колин. Я попрошу помощника прислать чек на возмещение расходов.

– О, в этом нет необходимости…

– Итак, – перебивает он, – у меня еще четыре минуты. Давай по-быстрому.

Четыре минуты? Он буквально только что присел.

Интересно, каково это быть НАСТОЛЬКО ВАЖНОЙ персоной, чтобы гонять целый самолет ради пятиминутной встречи в Бостоне?

В течение следующих трех минут Камаль засыпает меня вопросами, будто строчит ими из пулемета. Кажется, он задает их с бухты-барахты. Перескакивает с темы на тему, не позволяя мне опомниться и оставляя на ответ не более десяти секунд.

Кто из художников оказал влияние на твое творчество?

Твой любимый фильм?

Ты ешь мясо?

Ты готов работать по выходным при необходимости?

Что ты думаешь о No Man’s Sky[39]?

Ты считаешь себя спортсменом?

Кстати, как минимум в трех вопросах было упоминание о спортсменах. У меня сложилось твердое убеждение, что Камаль их ненавидит. Подозреваю, что в школе они над ним издевались. Понятия не имею, ответил ли хоть на один вопрос правильно или так, чтобы ему понравилось. Если считать, что Камаль движется и говорит, как торнадо, то само собеседование – это цунами, без предупреждения накатившее на меня и столь же быстро отхлынувшее.

В следующую секунду он уже вскакивает на ноги и снова жмет мне руку:

– Сможешь приехать на Манхэттен через несколько недель?

– Кхм, не уверен. Зависит от расписания матчей…

– Это будет в четверг вечером – вы играете по четвергам? – хмурится он. Очевидно, мой самый большой недостаток в его глазах это хоккей.

– Нет, но… – я морщу лоб. – А что будет на Манхэттене?

Меня берут на работу? Я должен приступить в этот день? В сопроводительном письме ясно говорилось, что не смогу начать работать, пока не доучусь в университете.

– Я провожу мероприятие по сбору средств в отеле «Хейворд Плаза». Чтобы привлечь внимание к проблеме аутизма. Нет, к проблемам детей, больных лейкемией. Аутизм в апреле, – бормочет он. – Апрельская Акция ради Аутистов – команда охреневает от аллитерации. Я пригласил и других соискателей. На данный момент их трое. Двое не впечатлили меня при личной встрече.

А я впечатлил? Я в полном недоумении. Не могу понять, каким образом он сумел оценить меня за такое короткое время собеседования и с помощью таких нелепых вопросов.

– Теперь вас четверо. На мероприятии по проблемам лейкемии я увижу, как вы общаетесь.

Вот дерьмо. Я не силен в общении. Совсем.