Погоня за панкерой

– Э-э-э… да, сэр.

– Тогда за дело. Джейк, установи то же самое на верньерах для подстраховки. Работайте, а я пока проведу полевые испытания нашей канализации. Не трогайте двери, пока я не вернусь. Пробирайся мимо меня, золотце, и займи мое место.

Я вернулся через несколько минут.

– Наше магически скрюченное пространство все еще с нами и работает, и не спрашивайте меня как, а то я начну орать. Новая программа введена?

– Да, сэр. Записана «говорю тебе три раза» в долговременную память. Защищена от срабатывания при открытых или не запертых дверях. Я записала волшебные слова на бумагу, папа и тетя Хильда их уже знают. Не читай их вслух. Вот, – и Дити передала мне кусочек бумаги, на котором было написано «Гэй – прыжок!».

– И это все?

– Это самая короткая программа, какую я только могу придумать для экстренных случаев. Ну, я так думаю. Единственная проблема – не использовать эти два слова случайно. Но я могу стереть и усложнить код, если хочешь.

– Пока она не срабатывает с открытыми дверями, меня все устраивает. Краткость может однажды спасти наши головы. Язва, сейчас моя очередь быть матерью-первопроходцем и канарейкой, мы на земле. Всем задержать дыхание, я собираюсь понюхать наружный воздух.

– Капитан Зебби, эта планета похожа на Землю до девятого знака за запятой.

– И это дает мне возможность без риска изобразить героя. Заткнись и задержи дыхание, – осторожно приоткрыв дверь, я вдохнул. – Чувствую себя нормально – ну или мне так кажется. У кого-то кружится голова?

– Открой дверь пошире, Зебби, здесь безопасно.

Я послушался и вылез на покрытый маргаритками луг, остальные последовали за мной через левую дверцу. Да, все выглядело безопасно – тихо, тепло, мирно, и луг окружен живой изгородью.

Внезапно мимо нас пробежал белый кролик, направляясь к живой изгороди. На секунду он остановился, вытащил из жилетного кармана часы, глянул на них и простонал:

– О боже! О боже! Я опаздываю! – и припустил еще быстрее.

Дити бросилась за ним.

– Дити! – закричал я.

Она резко остановилась:

– Но я же должна найти нору!

– Тогда проследи за ней. Только сама не лезь в нору.

– Проследи за кем? – Дити повернулась к живой изгороди.

Девочка в переднике спешила к тому месту, где скрылся кролик.

– Ой, – сказала Дити. – Но с ней-то в норе ничего плохого не случилось. Ты же знаешь, Зебадия, ничего плохого.

– Нет, но у Алисы была куча проблем, пока она не выбралась. У нас нет на это времени, это не то место, где мы можем остаться.

– Почему нет?

– Потому что Англия середины девятнадцатого века не могла похвастаться продвинутой медициной.

– Зебби, – вмешалась Хильда, – это не Англия. Посмотри в кармане. Листок, который я тебе дала.

Я развернул клочок бумаги и прочел: «Страна Чудес».

– Она и есть, – согласился я и передал бумажку жене. – Но декорации смоделированы на основе Англии примерно тысяча восемьсот шестидесятых. Тут либо вообще нет медицины, как в Стране Оз, либо медицина до-пастеровского уровня. Даже до-земмельвайсовского[130], поскольку англичане с осторожностью перенимали новомодные идеи с Континента. Дити, ты хочешь умереть от родильной горячки?

– Нет, я хочу посетить Безумное Чаепитие.

– Мы можем устроить его прямо здесь, поскольку я сошел с ума несколько вселенных назад, а сейчас самое время обедать. Язва, ты получаешь Орден Нострадамуса с бриллиантами. Он будет вручен как можно скорее. Могу я задать тебе два вопроса?

– Всегда пожалуйста.

– Говард Филлипс Лавкрафт есть в этом списке?

– Он получил только один голос, Зебби. Твой.

– Слава Ктулху! Язва, его истории завораживают меня так же, как змея – птичек. Однако я бы лучше угодил в мир «Короля в желтом»[131], чем в любой из миров «Некрономикона». Уф! Какие-нибудь ужасы набрали четыре голоса?

– Нет, дорогой. Остальные предпочитают хеппи-энд.

– И я тоже, и я! Особенно когда это касается моей шкуры. А имя Хайнлайна там есть?

– Четыре голоса, но за разные вещи. Два за «Историю будущего». Два за «Чужака в стране чужой». Так что Хайнлайн не прошел.

– Ну, я-то не голосовал за «Чужака» и не буду смущать вопросами, кто это сделал. Господи, некоторые писатели на что только не пойдут ради денег.

– Сэмюэль Джонсон говорил, что ради чего-то иного пишут только дураки.

– Джонсон был жирным, чванливым, прожорливым грязным старым дураком, которого ждало заслуженное забвение, если бы за ним всюду не следовал тот слюнявый подхалим[132]. Или лучше сказать «полудурок»? А Пол Андерсон есть в списке? Или Нивен?

– Зебби, это куда больше двух вопросов.

– А я еще не добрался до второго вопроса… а он такой: что у нас на ланч? Или на безумное чаепитие?

– Сюрприз! Глинда оставила в нашей гардеробной битком набитую корзинку для пикника.

– Я ее не видел.

– Ты не смотрел в шкафу. А я проверила его первым делом, когда мы покинули Страну Оз. – Хильда усмехнулась: – Можно ли сэндвичи из Страны Оз есть в Стране Чудес? Или они «растают, как дым, как пушинка в огне и навеки бесследно исчезнут»[133]?

– Так иди же за ними, пока я не спустил тебя с лестницы!