Погоня за песчаным дьяволом

– Тогда полезайте вдвоем.

Надувшись, Роман уселся на землю, давая понять, что ничто не заставит его тронуться с места. По мнению Быкова, он повел себя в точности как Аня вчера. Раскапризничался из-за пустяка, успел пожалеть об этом, но было уже поздно. Уговоры в такой ситуации были заведомо проигрышными. За Романом наблюдала Аня, и это только усиливало его упрямство.

– Как хочешь, – дипломатично произнес Быков. – Мы быстро. Это не Эверест.

Роман не ответил, сосредоточенно грызя травинку.

Быков начал карабкаться наверх первым. По мере возможности он проделывал в откосе углубления, а иногда предлагал Камиле подтягиваться, держась за его ногу. Действуя ловко и слаженно, они забрались наверх. Выяснилось, что с обратной стороны откос не крутой, а довольно плавный. Договорившись спуститься здесь, они стали обозревать окружающий ландшафт.

Вокруг, сколько хватало глаз, расстилался зеленый покров, усеянный заплатами озер. Еще Быков разглядел извилистую речку, прорезающую лес, и голубую мглу на западе. Там был океан.

– Нам туда, – показала Камила, касаясь щекой его плеча.

От нее пахло по́том, но это его не раздражало. Он и сам вряд ли благоухал после долгого перехода и восхождения.

– Признаков жилья не видно, – сказал он.

– Там обжитое побережье, – заверила его Камила. – Относительно, конечно. Причал, отель, рейнджеры… А вон там, правее, – показала она, – национальный парк Грейт-Сэнди, как я уже говорила.

– Может, нам следовало сразу свернуть туда?

– По сути, это такой же лес. Туда редко кто наведывается. Обычно туристы ограничиваются стандартными маршрутами с осмотром висячих озер, катанием на скутерах и так далее. Нет, Дима, мы правильно идем. Послезавтра будем на месте.

– Если ничего не задержит, – сказал Быков.

– Что ж, в пути всякое может быть. Но мы все равно дойдем. И тогда…

В наступившей тишине было слышно, как поют, свистят, ухают и голосят птицы среди простирающейся внизу зелени.

– Что тогда? – спросил Быков внезапно охрипшим голосом.

– Настанет время расставаться, – ответила Камила, стараясь говорить весело и беспечно. – И останусь я опять одна, только уже без «Амелии».

– Ты поедешь со мной, – сказал Быков неожиданно для себя.

Камила улыбнулась, но глаза ее увлажнились.

– Спасибо, но это невозможно.

– Почему?

– Нужно будет заниматься страховкой, поиском другой работы и жилья.

– Жилье есть, – сказал Быков. – С работой можно не спешить, я не бедствую.

Произнеся эти очень правильные, очень мужские слова, он услышал собственный язвительный голос, прозвучавший в мозгу и осведомившийся, на какие шиши он, Быков, собирается содержать взрослую женщину, когда сам весь в долгах как в шелках. Несколько удачных снимков ему сделать удалось, но они были не настолько хороши и оригинальны, чтобы рассчитывать на большие гонорары. Удастся ли угодить редакторам «Нэшнл джиогрэфик»? Быков не знал. Тем не менее он сказал:

– Я о тебе позабочусь, Камила.

– Спасибо, – повторила она. – Но я привыкла заботиться о себе сама. Не сразу, но привыкла. И отвыкать не готова.

– Я не хочу с тобой разлучаться.

– Это просто сентиментальное настроение, Дима.

В какой-то мере Камила была права. Но как раз осознание ее правоты заставило Быкова нервничать. Поморщившись, он направился к спуску. Можно было обогнуть песчаный выступ и воспользоваться расщелиной, но какое-то детское упрямство заставило Быкова ступить на него, чтобы прыгнуть с двухметровой высоты.

– Осторожнее! – предупредила Камила.

– Тут мягко, – буркнул он. – Пе…

Слово «песок» осталось недосказанным. Этот самый песок, с виду такой надежный и плотный, подломился под ногами Быкова. Не успев сообразить, что происходит, он рухнул вниз, неграциозно шлепнулся на ягодицы, проехал в этой позе до середины откоса, упал и дальше покатился кубарем.

Земля и небо так стремительно сменяли друг друга, что Быков совсем потерялся. Прокушенный язык сочился кровью. Внутри что-то неприятно екало и булькало.

Когда падение закончилось, Быков не сразу сумел подняться, не понимая, где верх, а где низ. Одежда, рот, уши и глаза были полны песка. Плюясь, Быков заворочался и сел.

Сверху, неразборчиво причитая, спешила Камила.

Быков наклонил голову и потряс ею, как ныряльщик, выбравшийся из воды.

– Не двигайся! – донеслось до него.

Решив, что это ему послышалось, Быков принялся протирать глаза.

– Не двигайся, Дима, – повторила Камила. – Замри.

Она стояла неподвижно в паре метров от него. Ее лицо было бледным, а глаза – темными и очень большими.

Проследив за ее взглядом, Быков увидел прямо перед собой желтую змею, приподнявшую верхнюю часть туловища с глянцево-черной головой, напоминающей обугленную головешку. И эта голова слегка подергивалась. Бусинки змеиных глаз, устремленных на Быкова, сверкали злобой и ненавистью. При падении он потревожил ее или весь ее змеиный выводок.

Холодный пот заструился по его вискам, облепленным песком.

– Это тайпан, – негромко произнесла Камила. – Если он начнет раскачиваться, значит, готовится к броску. Не смотри ему в глаза. И не шевелись.